В те дни наш батальон посетил начальник Новороссийского оборонительного района контр-адмирал Г. Н. Холостяков. На командном пункте батальона в подвале под конторой цементного завода собрались командиры, политработники, наиболее отличившиеся бойцы батальона.
На столе лежала развернутая карта. Приглашенные на совещание уселись на цементном полу, придерживая коленями винтовку или автомат. За поясами — гранаты. Бушлаты и шинели забрызганы окопной грязью. Ботинки и сапоги разбиты на каменистом грунте. Даже у капитана Богуславского подошвы сапог подвязаны обрывками цветного немецкого провода.
Я всматривался в усталые, суровые лица. Ни у кого не было признаков нервозности. А ведь батальон сражался в очень трудной обстановке. Не хватало боеприпасов, продуктов питания. Бои длились сутками. Нередко бойцы спали ночью по одному-два часа, прижавшись к сырым камням. Мне подумалось: люди поняли, что дальше отступать нельзя ни при каких условиях. И дрались они яростно, зло, преодолевая любые трудности. Вот и сейчас они говорили о самом необходимом про патроны, гранаты, бутылки с горючей смесью….
Прозвучала команда «смирно». Вошел контр-адмирал. Он поздоровался, шагнул к бойцам и командирам. Электрическая лампочка, подкрученная к аккумулятору, осветила его невысокую коренастую фигуру, скуластое лицо с широким лбом и прищуренными серыми глазами. Подана команда «вольно». Заложив руки за спину, адмирал окинул взглядом сосредоточенные лица бойцов, их истрепанные бушлаты.
— Товарищи, — говорил он. — Трудно нам. Маловато вооружения, не хватает боеприпасов. Пообносились, несытно едим. Это потому, что сложно с подвозом. Вражеская авиация бомбит порты и транспорты в море. Наш героический рабочий класс производит и отправляет на фронт все больше танков, самолетов, пушек, автоматов. Вскоре мы получим все необходимое. А пока придется потерпеть. Понятно, товарищи?
— Понятно, — послышались голоса.
— Под Новороссийском все знают, — продолжал Холостяков, — что ваш батальон первым на ответственном участке остановил врага. Приумножили вы славу, которая шла о вас на Дону и Тамани. Не ошибусь, если скажу, что большинство из вас — куниковской выучки. Рад сообщить, что майор Куников быстро поправляется, рвется на фронт…
В тот вечер мы долго не расходились. Перед ужином контр-адмирал с группой офицеров вышел из блиндажа комбата. Поодаль, на переднем крае нашей обороны, постукивали пулеметы, где-то в стороне громыхали приглушенные расстоянием разрывы снарядов.
Богуславский рассказал гостю, как офицер Фадеев, взобравшись под огнем врага на высокую заводскую трубу, корректировал оттуда огонь береговых батарей. Вспоминали о подвиге комсомольца Ананьина. Увидев на молу порта фашистский флаг, отважный воин дождался темноты, переплыл бухту, сорвал вражеский флаг и доставил его в штаб батальона. За героический поступок Ананьин был награжден орденом Красного Знамени. Зашла речь и о других подвигах морских пехотинцев…