— Но ведь все это мама. В чем тут моя вина? Пусть не обращает на нее внимания…
— Хорошо придумано! — возмутился Салман. — Ты живешь в джунглях? Если он придет к тебе, он придет в твой дом. А ты до такой степени подавлена родительской волей, что ни жестом, ни словом не дашь понять, что, оскорбляя Юсуфа, оскорбляют и тебя. И вот теперь я спрашиваю: где же твое самолюбие, о котором ты так заботишься? Понимаешь ли ты хоть значение этого слова или повторяешь понаслышке.
— Где мне понять, — обиделась Нафис. Она взяла еще одну конфету и принялась ее ожесточенно грызть. Салман встал, закрыл дверь и присел около Нафис на подлокотник дивана.
— Неужели ты поймешь это только тогда, когда на твою шею наденут петлю из богатств этого Джавида?
Нафис с удивлением посмотрела на него:
— Салман, что ты болтаешь?
Салман вскочил.
— Так, значит, он влюблен в тетушку? Может быть, он полюбил меня или стал преданным учеником и последователем дядюшки? Нафис, он занят лишь тем, что расставляет сети, в которые ты когда-нибудь угодишь! Да и ты сама для него не такая уж важная добыча, ему нужны твои деньги, пойми это наконец.
Салман в сердцах плюнул в открытое окно, достал из кармана брюк пачку сигарет, вытащил одну, обламывая спички, стал прикуривать.
— Салман, ты к делу и не к делу ругаешь других, злишься, неистовствуешь. Я никогда даже не задумывалась над этим…
— А над чем ты когда-нибудь задумывалась? — вскричал он. — Расскажи мне, я хоть буду иметь представление.
Нафис молчала.
Это молчание бесило Салмана. Он прошелся из угла в угол, затянулся сигаретой, снова сел и заговорил наставительно:
— Нафис, подумай наконец, ради бога. Иначе ты накличешь на себя большие неприятности в жизни. А мозг тетушки работает именно в этом направлении.
— Салман, лучше не касаться того, что говорит мама. В конце концов, я не отвечаю за то, что думает или делает она, — недовольно ответила Нафис и отвернулась, и Салман заметил, что ее глаза наполнились слезами.
— Трудно с тобою — стоит завести серьезный разговор, ты тут же начинаешь плакать…
В дверь постучали.
— Кто там? — раздраженно крикнул Салман.
— Вас зовет госпожа, — послышался голос Гафура.
— Иду. Помни, наступит день, когда этот Джавид…
В дверях он столкнулся с Суман и умолк.
Он стоял неподвижно и, не отрываясь, смотрел ей в лицо.
— Простите, я… ухожу.
Суман улыбнулась его растерянности. Ей польстило его замешательство, причиной которого была она сама.
— Я пришла немного раньше обычного. Извините, я прервала вас… — Она вошла, села на тахту около шкафа и протянула руку за танпурой, показывая, что готова начать урок. Она слышала, как Салман упомянул имя Джавида. Что они говорили о Джавиде?