Крейг вздохнул, и я подумал, что он заподозрил меня в намерении произнести длинную тираду, то есть попал в точку.
— Например, нынешняя «Мона Лиза» втом виде, в каком мы ее знаем, стала бы первым дублем-эскизом. На втором она оказалась бы уже блондинкой, на третьем задорно улыбалась бы, приспустив декольте, на четвертом рядом с ней оказались бы ее в равной степени привлекательные сестрицы, энергичные и напористые, а пейзаж на заднем фоне представлял бы собой что-то веселенькое, например морской курорт. На пятом художник избавился бы от нее и оставил одних сестриц, заменив море на туманные горы, сделав обеих сестриц рыжеволосыми и выглядящими типа как чуток более этнично, а на шестом или седьмом горы оказались бы заменены темными, таинственными джунглями и девушка осталась бы опять всего одна, но то была бы теперь совсем другая, слегка обернутая в какую-нибудь тряпицу с глубоким вырезом дева со смуглой кожей, с горячим чувственным взглядом и с экзотическим цветком в длинных черных волосах… Да-да! Знаменитая «Джоконда» стала бы выглядеть точь-в-точь как та картинка, которую, к вящему вашему смущению, ваш престарелый дядюшка купил в начале семидесятых в «Вулвортсе» и потом так и не догадался от нее избавиться, хотя не раз отделывал жилье заново.
— Ну и что из всего этого следует? — спросил Крейг. — А если бы фильмы создавались так, как произведения живописи, то они все походили бы на картины Энди Уорхола, — И Крейг театрально передернулся от ужаса, — Не знаю, как подобное понравилось бы тебе, но меня такая перспектива чертовски пугает, — Он посмотрел на часы, — Однако мне пора, — И он поднялся с дивана, — Нужно подготовиться.
— У тебя в запасе почти час, — сказал я.
— Да, но нужно принять душ и все такое. — Он направился к двери, — Ну а ты чувствуй себя здесь как дома, ладно?
— Спасибочки, — проговорил я. И наклонил голову набок, зная по себе, что такая манера благодарить выглядит очень мило и действует неотразимо — во всяком случае, в исполнении Селии. — Кто она, Крейг? Я ее знаю?
— Не скажу.
— Значит, кто-то, кого я знаю. Не Эмма, нет?
Крейг лишь рассмеялся.
— Значит, новенькая?
— Кен, не суй нос в чужие дела.
— Хорошо, не буду. Только признайся, что новенькая, и все.
— Может быть, — говорит этот подлец (как потом выяснилось), слегка улыбаясь.
— Нашего возраста? Младше? Старше? Дети есть? Как познакомились?
Открыв дверь, он сокрушенно покачал головой:
— Да ты сам стал прямо как долбаный журналист, вот что я тебе скажу.
— Надеюсь, она стоящий кадр! — крикнул я ему вслед, когда он уже вышел из гостиной и поднимался по лестнице.