— Чем твой брат занимается?
Селия взглянула на меня. Это был один из тех редких случаев, когда она показалась мне слегка рассерженной.
— Он не делает ничего плохого, — ответила она резко.
— Да ладно, — проговорил я и поднял руки, словно сдаваясь, — А есть у тебя хоть кто-то из по-настоящему близких друзей?
Селия отвела взгляд.
— У большинства женщин моего возраста есть дети, это нас разделяет, — Она пожала плечами, — Каждый день я провожу уйму времени у телефона, звоню родным на Мартинику. А иногда они приезжают меня навестить, — Селия помолчала и прибавила: — Хотя и не так часто, как мне бы хотелось.
(Потом, когда она ушла в ванную, я обратил внимание на ее лежащую на стуле сумочку; та оказалась раскрыта, и в ней я увидел мобильный телефон в небольшом футляре из коричневой кожи — его зеленый огонек медленно помигивал. Обычно, когда мы оставались вдвоем, Селия телефон отключала. Наверное, это и был тот самый, звонки с которого мой мобильник квалифицировал как анонимные. Какое-то время я наблюдал, как зеленый огонек пульсирует в его маленьком полупроводниковом сердце.
Пока я на него глядел, он казался мне все более и более тусклым. Потом оказалось, что он лучше виден, если смотреть краем глаза, то есть боковым зрением.
Усилием воли преодолев кое-какие остатки гордости, не говоря уже о неких принципах, я перекатился на другой бок, протянул руку и вытащил эту изящную «Нокию». Мой предпоследний мобильник был похожей модели, разве что немного потолще, и я знал, как добраться до собственного номера такой трубки. Записав номер на лежавшем на тумбочке листке бумаги с названием отеля, я сунул его в карман пиджака, после чего положил телефон обратно в сумочку прежде, чем Селия успела вернуться. Это на всякий случай, объяснил я самому себе. Вдруг понадобится о чем-то ее предупредить — например, о какой-нибудь террористической угрозе, наподобие той, о которой я недавно узнал от ребят, работающих с новостями, однако не смог ничего передать в эфир, потому что такое сообщение вызвало бы массовую панику… Ну да, на случай чего-нибудь в этом роде.)
На встречу в отеле «Беркли» Селия принесла наркотики, и у нас оказалось достаточно времени как на сумасшедший секс под кокаином, так и на медленную, укуренную любовь.
— Вот уж не думал, что ты покуриваешь!
— Mais non! ft! Ни-ни! — хихикнула Селия и закашлялась.
Немного позже, распластавшись на кровати в полном улете, я лежал, не в силах пошевелиться, с ватной головой, с руками и ногами, неподвижно застывшими там, куда упали после того, как мы разжали объятия, и наблюдал, как медленно движется солнечный зайчик, желтое пятнышко, след лучика, случайно проникшего через занавешенные шторы сквозь щелочку наверху, в самом центре, где они неплотно сходились, — он полз по белым простыням к левому локтю Селии. Уже в полусне я все никак не мог оторваться от этой лужицы расплавленного золота, в то время как Селия с улыбкой погружалась в тихую, безмятежную дрему. Наконец эта клякса света размером с куриное яйцо, перемещаясь осторожно, незаметно, как стрелки часов, по ее кофейной коже, взобралась на предплечье, и там как бы проявились шрамы, словно разбрызганные поверх темных вен, проходящих от плеча к локтевой впадине.