3. Национал-социалистическое государство так же не закрыло ни одной церкви, не прервало ни одной службы, не заставляло церковь менять свои ритуалы.
Никогда оно не противостояло ни доктринам церкви, ни вероисповеданиям любой конфессии.
Но, национал-социалистическое государство безжалостно покажет тем представителям духовенства, которые вместо того чтобы быть служителями бога, рассматривают в качестве своего долга выражение неуважительных высказываний по отношению к существующему государству, его организациям, его лидерам, что никто не потерпит попытки разрушить его, и что то духовник, который ставит себя за рамки закона, будет призван к ответу перед ним, как и любой германский гражданин. Однако, давайте не забывать, что существуют десятки тысяч духовников всех христианских конфессий, которые выполняют свой долг так же, или даже лучше, политических агитаторов, не приступая при этом законов нашего государства. Наше государство считает своим долгом защищать таких людей.
Уничтожение же его врагов — также является долгом государства.
4. Национал-социалистическое государство не ханжеское или лживое. Однако, существуют некоторые моральные принципы, соблюдение которых — в интересах биологического здоровья нации, и искажения которых мы станем терпеть. Содомия и педофилия, в нашем государстве наказываются законом, и не важно, кто именно совершил подобные преступления. Когда около пяти лет назад некоторые руководители[6] национал-социалистической партии были признаны виновными в этих преступлениях, они были расстреляны. Когда некоторые другие деятели общественной или частной жизни, даже священники, виновны в таких проступках, они согласно закону, приговариваются к тюремному заключению или каторге. Нас не волнует, если священники нарушают свои обеты, такие как обет целомудрия и т. д. Ни слова об этом никогда не было напечатано в нашей прессе.
Что касается остального, то наше государство лишь однажды вторглось во внутренние дела церквей. В 1933, я попытался объединить безнадежно разобщенные региональные протестантские церкви Германии в одну большую и мощную Евангелистскую церковь. Эта попытка провалилась из-за противостояния некоторых региональных епископов. Поэтому, дальше дело не пошло. Все-таки, в наши обязанности не входит защита Протестантской церкви или усиление ее влияния, с помощью нашей власти, особенно учитывая противостояние этому ее сторонников.
Только политические причины могут заставить другие страны и в частности некоторых демократических деятелей, нападать на нас из-за отдельных представителей германского духовенства, ибо те же самые деятели молчали, когда в России сотни и тысячи священников беспощадно уничтожались. Они молчали, когда в Испании с особой жестокостью вырезали десятки тысяч священников и монашек. Они не станут, они не могут отрицать эти факты, но они молчали тогда, и продолжают молчать сейчас. Тем временем — я должен напомнить об этом демократическим деятелям — только поэтому в распоряжение генерала Франко поступило большое число национал-социалистических и фашистских добровольцев, желавших помочь ему в его борьбе против распространения большевистской кровожадности по Европе и большей части цивилизованного мира. Именно угроза европейской культуре и цивилизации, заставила Германию принять сторону национальной Испании в борьбе с большевиками. Этот шаг немного значит для преобладающего во многих станах менталитета, который не позволяет им постичь бескорыстные причины. Однако, национал-социалистическая Германия поддерживала генерала Франко, исходя из искреннего желания его успеха в борьбе за спасение своей страны от врага, который однажды угрожал и самой Германии.