— Вы ему верите?
— Конечно. Но работать он с нами не может. Он был слишком заметной фигурой, и здесь за ним, наверное, следят, — как бы предваряя вопрос Риты, сказала Лена.
«Значит, Ганс говорил правду! — мелькнуло у Риты. — Но он незаметный человек. Не был даже коммунистом. Он просто ненавидел Гитлера, как ненавижу его я. Таких здесь, в Швейцарии, тысячи, и, конечно, никто за ним не следит».
Наконец она нашла близкого человека, с которым может говорить обо всем! Почти обо всем. Что касается ее секретной работы с Альбертом, она о ней не скажет даже Петерсу. Это не ее тайна. Но когда-нибудь наступит время, и она сможет ему сказать. Но это «когда-нибудь» случится, наверное, не раньше, чем кончится война. Как удивится тогда Ганс, как обрадуется!..
От Лены не могло укрыться, что между высоким, чернявым, красивым внешне парикмахером и Ритой что-то есть. Она как-то напрямую спросила об этом девушку.
— Да, действительно, он мне нравится. Но я не собираюсь пока замуж. А все требования Альберта я выполняю строго-настрого!
Этот день Рита запомнила надолго. Во-первых, была чудесная погода. Они с Гансом славно покатались по Женевскому озеру. Потом высадились на маленькой пустынной пристани и побрели вдоль берега, держась за руки. Неожиданно за поворотом их глазам открылась живописная песчаная бухточка.
— Позагораем? — предложил Ганс.
— С удовольствием, — ответила Рита.
На ней оказался зеленый пляжный костюм.
— Ты уже успела немного загореть. С кем это и когда? — Петерс сделал нарочито строгое лицо.
— Я загораю у себя на балконе, дурачок…
Ганс снял рубашку. Обернулся — и на лице Риты увидел все, что ожидал: ужас, сострадание, нежность.
— Это тебя там? — едва слышно спросила она.
— Где же еще?
Петерс снял брюки, аккуратно сложил все.
— Купаться будешь?
— Нет, я полежу на солнце.
— Я быстро, — сказал Петерс и побежал, чтобы не входить, а с разбега броситься в воду.
Когда он вышел, тело его покрыли пупырышки. Рита подбежала к нему с полотенцем и принялась растирать. Коснулась шрамов — движения ее стали медленными и ласковыми.
Потом они расстелили плед и легли. Ганс перевернулся и подставил солнцу спину. Рита наклонилась над ним. Он почувствовал ее руки: они нежно гладили его рубцы. Ее руки были так же шелковисты, как и ее волосы, ласкавшие его спину. Петерс повернулся на бок и привлек к себе девушку.
— Как ты прекрасна, — сказал он и стал ее целовать. — Сними с себя все.
— А если кто увидит? — спросила Рита.
— Кто? Кто увидит? Разве что господь бог…
* * *