«Совершенно секретно. Специальная конференция у Массона. Подтвердилось присутствие двадцати пяти немецких дивизий на швейцарской границе, готовых к нападению».
— Вы плохого мнения о моей службе, бригадефюрер. У вас в это время не было на нашей границе двадцати пяти дивизий. Это известно и вам, и мне. Так что шифровка — либо фальшивка, либо человек, ее составивший, чтобы придать вес своим домыслам, сослался на «конференцию у Массона». Вы должны знать, что моя страна сохраняла и сохраняет строгий нейтралитет и готова защитить его от любого агрессора.
— Мы тоже этого хотим. — Лучезарная улыбка осветила худощавое лицо бригадефюрера. — Но я ловлю вас на слове: нейтралитет надо защищать, а вы распустили большинство резервистов, как только немецкая армия попала в тяжелое положение на Востоке. Значит, вы собираетесь его защищать только от рейха?..
— Наша страна небольшая. Содержание армии тяжелым бременем ложится на бюджет, и, действительно, часть резервистов вернулась к своим мирным занятиям.
— У вас под ружьем сейчас всего сто тысяч.
— Вы хотите мне показать, как хорошо работает ваша служба? Я это знаю.
— Спасибо за комплимент. Но давайте вернемся к началу нашего разговора. Нам известно, что на территории Швейцарии работают тайные передатчики. В частности, русские передатчики. Они связаны с предателями, притаившимися в самой Германии. Прошу вас, полковник, повести с ними решительную борьбу.
— В Швейцарии много любительских передатчиков. Не принимает ли ваша пеленгационная служба эти передатчики за вражеские?
— Полковник… Это несерьезный разговор. Если я говорю, что на территории вашей страны действуют вражеские радиостанции, то так оно и есть.
— Не могли бы вы сказать конкретнее, где, в каком месте и сколько их?
— Две радиостанции в Женеве и одна в Лозанне.
— Я приму меры, — пообещал Массон. — Не у нас нет хороших пеленгаторов ближнего действия.
— Мы выделим вам пять машин. Думаю, этого достаточно.
— Вполне.
— Есть у вас другие просьбы?
— Есть. Еще одна. Она не столь важна… Сотрудник нашего консульства в Мюнхене Моэгрели…
— Поручик Моэгрели будет освобожден. Но предупредите его, чтобы впредь он был осмотрительней.
— Тогда у меня все. Могу только поблагодарить вас, — сказал Массон.
— Рад личному знакомству с вами. Надеюсь, наши полезные для обеих сторон контакты будут продолжаться?
— Возможно, — уклончиво ответил Массон.
После этого состоялись еще две встречи. Во время второй, 21 октября, Шелленберг напомнил Массону о военной швейцарско-французской конвенции, заключенной генералом Гюсаном о французским генералом Гамеленом. Эта конвенция предусматривала ввод французских войск на территорию Конфедерации в случае агрессии со стороны какою-либо третьего государства. И хотя конвенция потеряла всякое значение, так как разбитая Франция не могла даже помышлять об этом, бригадефюрер использовал эту бумажку, чтобы припугнуть бригадного полковника.