Они дождались возвращения остальных матросов с «Нимфы» и вместе с ними отправились на корабль, где Чарли принялся готовить ужин для тех, кто проголодался, а Кит занялся новым членом экипажа.
На следующее утро «Нимфа» снялась с якоря.
Чарли и не подозревал, что после стоянки в Нассау жизнь на борту корабля круто изменится. Он думал, что после того, как в пиратском порту Фрэнсис Холфорд обтяпает свои делишки, все вернется на круги своя: опять будет открытое море с его штормами и штилями, охота на купеческие суда и привычный, милый сердцу пиратов разбой…
Вышло не так.
Во-первых, теперь у них на борту была пассажирка. Пираты ворчали, что женщина на корабле к несчастью! Это и впрямь было грубейшим нарушением морских обычаев: простого матроса, приведи он девушку даже на одну ночь, надлежало выпороть. Чарли подозревал, что дело не только в нарушении, но и в зависти: Лоретта была так красива, что любой моряк втайне мечтал остаться с ней наедине.
Они отзывались о ней в таких выражениях, говорили такие вещи, что Чарли краснел, как кисейная барышня, и все сыпалось у него из рук. Заметив его неискушенность в вопросах любви, пираты стали откровенно посмеиваться над наивным парнем: «Что же ты делал в порту, малый? Зачем время терял? Эх, теперь мы туда не скоро вернемся…»
Самой Лоретты за первые три дня плавания он ни разу не видел: та заперлась в каюте и открывала только Кристоферу, когда он приносил ей еду и забирал грязную посуду.
Во-вторых, удивительным образом изменился Блейк. Он замкнулся в себе. На следующий день после того, как они покинули Нассау, он сначала несколько часов разговаривал о чем-то с Холфордом в капитанской каюте, а потом еще столько же просидел там за столом, изучая потрепанный лист бумаги и делая заметки на другом листе. Матросы шептались, что он расшифровывает по личному поручению капитана Холфорда какой-то заумный текст, благодаря которому…
Что случится благодаря разгадке, узнать не удалось. После того как работа была закончена, мнимый доктор вообще впал в мрачное настроение — прямо не подступись. С его лица не сходило хмурое выражение, между бровями залегла глубокая складка, а губы то и дело изгибались в горькой усмешке. Он словно спорил с кем-то и все время терпел поражение в этом безмолвном состязании. Поэтому спрашивать Блейка юноше не хотелось, а задавать вопросы пиратам не имело смысла, так как они вместо прямого ответа начинали над ним издеваться и намекать, что для простого кока он стал слишком любопытен. Чарли тщетно пытался сопоставить известные факты и хотя бы примерно сообразить, куда держит курс «Нимфа».