Кривые на мониторе словно сошли с ума. Но тут распахнулась дверь, и в палату с обходом зашла медсестра. Нико едва успел отпустить руку Карен.
– Что тут происходит? – удивленно спросила медсестра, увидев его сидящим без халата на постели пациентки.
– Она пытается очнуться. – Нико положил пальцы на запястье Карен, проверил пульс. – Все в порядке. Я просто применял новые методы терапии. Вы можете идти.
Продолжай. Прошу тебя.
Медсестра подозрительно взглянула на Нико.
– Я не понимаю.
– Вам и не надо понимать. Оставьте меня наедине с пациенткой, вы мешаете лечению.
Медсестра нерешительно попятилась к двери.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – проворчала она.
– Да, знаю, – отрезал он и вздохнул с облегчением, когда дверь за ней наконец закрылась.
Итак, пациентка реагирует физически на его прикосновения и на его слова. Что ему делать дальше? Продолжать так называемую физиотерапию? Это шло вразрез со всем тем, чему его учили в университете. Его собственное тело было подтверждением тому, что его действия выходят за границы медицинских исследований. Проклятье, он хотел ее, хотел до умопомрачения.
Колебания графиков на экране затухали. В немой ярости Нико поднялся, захватил халат и вышел из палаты. Даже если его метод действует, он не имеет права на физический контакт с пациенткой. Его действия отдают насилием и мало что общего имеют с медициной. Мак слишком многого от него хочет!
– Наблюдайте за больной. Если будут какие-либо изменения, пошлите за мной, – инструктировал он растерявшуюся медсестру.
– Но я даже не знаю, кто вы такой, – робко возразила она.
– Я доктор Николай Шандор, – прорычал он, – меня еще называют дьяволом с девятого этажа.
Дьявол? Он искушал ее, пытаясь завлечь в свои тенета. Но, слава Богу, он оставил ее в покое, и больше не потревожит своими лживыми речами. Больше никогда она не позволит себе поддаться чувствам. Это слишком опасно.
Пятница, 13-е. 14–00.
Таймс-сквер
Библиотека, в которой работала Карен, находилась недалеко от больницы. Ее здание на Таймс-сквер, зажатое с двух сторон конторами, спряталось за огромной рекламой кока-колы, пускающей неоновые пузырьки.
Мало чем отличаясь от других подобных зданий, маленькое, обшарпанное, оно как будто гордилось своим высоким предназначением – нести людям знания. Больше пользы от него, однако, было бездомным, которые грелись там зимой и наслаждались прохладой летом.
Еще раз сверившись с адресом, Нико вошел в вестибюль. На полу лежал потрепанный ковер, а за конторкой сидела немолодая женщина.
– Сэр, чем могу помочь? – устало спросила она его.