— Диего, а что он тебе сказал, когда я ушла?
Сочинять что-либо правдоподобное не было ни сил, ни желания, поэтому Кантор честно ответил:
— Он меня ткнул носом в дерьмо так качественно, что мне не по себе даже вспоминать об этом. И если ты будешь еще об этом спрашивать, то окончательно меня доконаешь. Не допытывайся. Пожалуйста. Лучше иди ко мне.
Он похлопал по своим коленкам, приглашая ее сесть, и она охотно забралась ему на руки. В ее объятиях и ласках чувствовалось откровенное сочувствие.
— Диего, — попросила она, ласково перебирая его волосы, которые она, как обычно, первым же делом распустила. — Я тебя очень прошу, не ссорьтесь с ним больше. Когда мои друзья ссорятся, я просто на части разрываюсь.
— Его ты тоже об этом попросишь? — уточнил Кантор.
— А его об этом просить не нужно. Он сам понимает, он давно меня знает. Тем более первым начал-то ты. Что вы не поделили?
Она что, в самом деле не поняла? Или это она себя называет «что»? Нет, на такой дурацкий вопрос лучше не отвечать…
— А ваш король злопамятный?
— Что ты, — поспешила успокоить его девушка. — Он совершенно нет… он вообще не злой. Наш король добрый и великодушный, что крайне редко водится за людьми, имеющими власть, так что я понимаю твои опасения. Можешь не бояться, он не будет тебе мстить только за то, что ты ему нахамил. Тем более, как я поняла, он это уже сделал. Только больше не заводись с ним. Я не переживу, если вы станете врагами.
— Да и кто-то из нас вряд ли это переживет, — усмехнулся Кантор, подумав, что великодушие его величества не вызывает сомнений. Ведь мог бы прямо при Ольге и высказаться, не ограничиваясь намеками. Даже если Шеллар понимал, что рискует жизнью, он же не умеет бояться… — Да нет, не переживай. Я и не собирался с ним заводиться. И вообще, это не я начал. Твой дорогой король заявил, что ты приходила к нему в гости в этом платье, и начал давать двусмысленные советы насчет того, что к нему нужны еще чулки… и тому подобное. А потом он стал ныть, а я его поддел. После этих его намеков мне все время хотелось сказать ему какую-нибудь гадость. А поскольку я действительно наглый и бесстыжий, то, видимо, перешел какую-то грань… дозволенного, и он обиделся всерьез.
— Ты что, приревновал? — изумилась Ольга. — Да он тебе чистую правду сказал, и без намеков, а просто так. Или ты решил, что, если тебе это платье видится только как экзотическое белье для секса, так оно больше ни для чего не годится? Ну ты даешь! Я в нем на лекции ходила, и никому не приходило в голову считать его безнравственным. У нас и такие вот носят… — Ольга показала, какой длины платья у них там носят, и Кантор просто не поверил. — А в гости к королю я в нем действительно приезжала. Это был один милый розыгрыш… Но это долгая история, если хочешь послушать, давай что-то решать: или сварим кофе и я буду рассказывать, или… сам понимаешь. И не выдумывай всякую ерунду, если бы у меня что-то с кем-то было, я бы никогда не стала от тебя скрывать, врать и прятаться по углам. У нас свободный союз, и это мое право. Я же не пристаю к тебе с ревнивыми расспросами, что и с кем ты делаешь, когда пропадаешь на неделю и больше.