— Знаю, — кивнул Кантор и протянул браслет. — На, возьмешь с собой. Покажи Мафею, может, он разберется, как его открывать, и будешь его надевать и снимать, когда захочешь. А если Мафей не справится, попроси, пусть Жаку покажет.
— Жак — это кто?
— Мафей знает. Это его приятель. Интересный парень, немного вор, немного маг, немного алхимик… хотя официально считается бардом.
— Думаешь, разберется?
— Пусть попробует. Он раньше был неплохим вором, и магические способности у него есть, может, придумает что-нибудь. А нет, так нет. И, между прочим, в Ортане сходи в магическую лавку и купи себе напильничек. Чует мое сердце, что он тебе понадобится.
— Хорошо, — кивнул Пассионарио и снова вытер глаза. — Так и сделаю. Кантор, ты иди пока… встретимся вечером. А я прилягу ненадолго, что-то мне нехорошо. Не надо было все-таки пить…
Кантор посмотрел на жалобную физиономию нового шефа и усмехнулся.
— Женщины! — философски заметил он. — Чего только ни делают мужчины ради них…
Потерпевший принц поднял на него глаза, которые сразу почему-то загорелись вдохновением, и сказал:
— А разве они того не стоят? Кантор, скажи? Разве они того не стоят?
Сказать по этому поводу можно было много чего, но не получилось. Слова застряли в горле, а внутренний голос решительно произнес:
«Только посмей выдать сейчас какую-нибудь гадость! Удушу!»
Так что Кантор неопределенно покивал головой и ушел.
— Что ж ты так кричишь… — прошептал Кантор в промежутках между поцелуями. Ольга в последний раз вздрогнула в его объятиях и простонала:
— Так ведь хорошо…
Ответ был вполне логичным, и уточнения в общем-то не требовались, но мистралиец все-таки спросил:
— А тебе хочется кричать, когда хорошо?
— Не знаю… само получается… А тебе мешает?
— Наоборот, возбуждает. Я тебя обожаю.
— Я тебя тоже.
— А правда здорово?
— Еще бы…
— Вот видишь. А ты — на кровать, на кровать…
— Ну, на кровати тоже неплохо.
— Но на столе же интереснее.
— Мне и там, и там интересно.
— Ну что, еще раз, или перекурим?
— Перекурим и выпьем кофе. Хочу кофе.
— А варить опять мне?
— Хочешь, я сварю. А ты вытри стол.
— А зачем его вытирать? Он и так чистый. Если тебе кажется, что грязный, вытри сама. А я посмотрю, кто там у нас в гостях.
— В гостях? — Ольга поспешно разжала объятия и одернула подол платья. Вернее, это она называла сей предмет платьем, а у Кантора для него названия не нашлось. У платьев не бывает такого короткого подола, а корсетом его назвать тоже было нельзя, поскольку какой никакой подол все же присутствовал.
— Пока мы трахались, сюда кто-то пришел телепортом.