***
Не успев ввечеру хорошо попраздновать, утром старший и младший Лисьины оказались единственными, кто смог встать.
– Что это было? – поинтересовался Андрей, когда боярин позвал его из светелки с собой. – У кого-то именины?
– Это наша братчина, – ответил Василий Ярославович. – По издавна заведенному обычаю, когда бояре доверяют друг другу, немало ни сомневаются, сбрасываются они зерном, варят все вместе пиво, потом все вместе пьют, пока не кончится. Так и называется – братчина. У одних одна братчина, у других другая. А с иными пива не сваришь, их никто к себе не зовет, не привечает. Это на праздник пригласить могут из вежливости али интереса корыстного. А братчина – только для друзей. Каженный год на протальник, как за боевыми деньгами в казну приезжаем, братчину и варим все вместе. У нас в сумках как раз зерно для того взято. Токмо Иван уж сварил. так я ему просто долю свою отдам. Но в казну тоже заехать надобно. Сейчас, седлать велю.
– А может, пешими сходим, батюшка? – взмолился Андрей. – Я уж забыл, как это делается.
– Рази ты не видел, что на улицах творится, грязь какая? Куда там сапогами ее месить. Верхом до съезжей избы прокатимся.
Кремль Андрей тоже узнал. Стены были почти такие же, как в будущем. Вот только высокие остроконечные шатры над башнями пропали, отчего те казались какими-то пришибленными, а над стеной, наоборот, шла сплошная тесовая крыша. Там, где в мире Зверева стоял мавзолей и гостевые трибуны – здесь темнел закопченным снегом ров. Где была Красная площадь – ныне кружились карусели и взлетали качели. Только Спасская башня стояла на прежнем месте[21 – 1491 год постройки]. И даже часовой имелся – но в бахтерце и с коротким начищенным копьем.
В Кремль верхом въезжать, как оказалось, было нельзя – оскорбление Великому князю. Оставить скакунов – негде. Пришлось топать пешком и вести их в поводу. Перед воротами Василий Ярославович снял шапку, оставшись в одной тафье, трижды перекрестился, каждый раз низко кланяясь, и только после этого вошел внутрь.
От прочей Москвы Кремль отличался очень резко, даже с первого взгляда. Здесь было относительно сухо и чисто – внутри все пространство закрывали поставленные торцом дубовые плашки. Мостовая. Здесь не было ни одного верхового – все слуги, бояре, монахи в длинных рясах и одетые в нарядные зипуны холопы передвигались только пешком. Большинство прохожих шествовали в тяжелых роскошных шубах с длинными рукавами, причем распахнутых спереди, чтобы все могли увидеть дорогие кафтаны или ферязи.
– Какая встреча, Василий Ярославович! Боярин повернулся было на голос, и тут же радостное выражение на его лице сменилось тоскливым.