– Ура! Ур-ра-а-а!!! – грозно взвыли русские во всю глотку, опуская рогатины.
– По-оберегись! – добавил от себя Зверев, различая впереди всадника в кирасе и шлеме, похожем на перевернутое ведро.
Тот повернул навстречу, выдернул из земли чье-то копье, вскинул на Андрея. Всего десять шагов! Зверев, прикидывая, что разойдутся правыми боками, попытался перебросить шит, закрывая хотя бы шею коня и метясь крестоносцу в солнечное сплетение. И опять вперед успел высунуться Пахом – копье рыцаря скользнуло по его щиту, подлетело вверх, а рогатина новика ударила в железный живот, вошла на глубину наконечника. Андрей ощутил в руке рывок, бросил засевшее оружие и выхватил саблю, готовый к новым стычкам. Рядом пристроился Белый.
– Ты вместо меня воевать намерен, Пахом? – зло поинтересовался Андрей.
– Для того и приставлен, – спокойно ответил дядька. – Своих сыновей родишь – поймешь. Иногда легче самому сгинуть, чем малого раненым увидеть.
– Ты же мне не отец!
– Я тебя с младых ногтей вырастил. Да отцом кровным приставлен. Как помру, новик, тогда токмо и отстану.
– Где ливонцы? – в ответ рубанул саблей воздух Андрей. – Мы для чего сюда мчались?
– Ты ли это, Иван Крошинский, тать ночной? – спросили откуда-то из темноты. – Разбоем тайным прославиться возжелал?
– Кто бы о разбое говорил, крестоносец! Забыл, сколько золота за мальчишку безыскусного получить хотел? Ростовщик последний, и тот до такой цены не додумается, совесть задавит. Менялой тебе в лавке сидеть, а не о чести говорить, крестоносец.
– Что ж на честный бой не вызвал, князь, коли мечом дело решить хотел?
– Не верю в честь твою, кавалер Карл. Довериться на землях твоих не могу. Ростовщик ты. Бога продал, совесть продал – так какая вера?
– Мы ведь свидимся, князь. Куда ты в землях ордена от меня уйдешь? Я уже гонцов к друзьям и страже порубежной отослал. Свидимся завтра, князь. Хочу глаза твои при свете увидеть, князь!
– Я буду ждать тебя, крестоносец.
– Мы заберем раненых и павших, князь. Прикажи холопам не мешать.
– Забирайте. Твоих людей никто не тронет. В темноте послышалось конское всхрапывание, между лошадьми зашарили люди, нащупывая тела, прислушиваясь к стонам. Они подводили скакунов, поднимали своих товарищей, перекидывали через седла. Вскоре, судя по шагам, ливонцы ушли. После этого с лошадей попрыгали холопы, принялись выискивать своих друзей.
Где-то через час князь решительно подвел итог:
– Все, хватит! Уходим. Теперь ты не против, Василий Ярославович?
– Нет, княже, – ответил боярин. – Утром он от нас никаких следов не сыщет. Тем паче под снегом. Пусть на порубежную стражу надеется. Уходим.