Крючконосый чужестранец вскочил и сотворил красивый реверанс. Андрей, встав, ограничился поклоном.
Барон, владелец Тюрго… Если Звереву не изменяла память, баронов, владеющих большими землями, на западе называли графами. Значит, о знатности своей гость сильно прихвастнул. К тому же его кожаный, а не суконный, пурпуан – пусть даже в кокетливые разрезы на рукавах и проглядывал алый шелк, – был одежкой недорогой и практичной. Шелком в вечно нищей Европе кого-то удивлять можно, но никак не на Руси. Последний сын боярский за этим столом впятеро богаче одет был. Так что поместье Тюрго приносило своему владельцу не больше дохода, нежели могло принести Сакульское княжество. Скорее всего – только титул и право на место за княжеским столом. Вот и шастает барон по свету, ищет, где меч свой подороже продать да перекусить на халяву… Вернувшись на скамью, Андрей наконец-то взялся за еду, но не успел прикончить и первый кусок давно остывшего мяса, как его толкнул локтем в бок молодой Друцкий:
– Ну что, княже, айда завтра на охоту? Бо засиделся я тут, тоска смертная. Все при делах да хозяйствах, меня же отец все не допускает, за малого держит. А одному в поле скучно.
– Какая нынче охота? – пожал плечами Андрей. – Снег кругом. Перелетная птица не вернулась, до лесной не добраться. Токмо соколов понапрасну морозить.
– Полина сказывала, ты до заячьей охоты большой любитель. Вот на нее и поскачем.
– Снег же вокруг, Федор Юрьевич! Какие зайцы? Завязнем!
– За Золотым холмом на южной стороне уже трава пробивается, Андрей Васильевич! – горячо зашептал Друцкий. – А понизу заросли ивовые, тоже все растаяло давно. Где сейчас еще косым обитать, как не прутья ивовые грызть? Поехали, все едино корабелы, коих батюшка вам дает, токмо через день сюда доберутся.
– Корабелы? – Зверев повернулся к Василию Ярославовичу. – Вы никак сговорились уже, батюшка?
– Был за обедом разговор, – хмуро ответил боярин и опрокинул в себя кубок. – Посмотрим.
– Морской, морской ушкуй вам покупать надобно! – встрял в разговор хозяин дома. – Токмо морской! По Ладоге на обычном никак плавать нельзя. Шторма там – на море Северном таких не бывает. Обычный ушкуй враз разобьет, первой же волной. Сгинете, и слова за вас пред Богом никто замолвить не успеет.
– Морской? – Причина хмурости отца стала понятна. Обычный ушкуй – это просто большая плоскодонка. Морской же – настоящий корабль с носовыми и кормовыми надстройками, со съемной мачтой, с косыми и прямыми парусами. И стоит он соответственно. На подобные расходы Василий Ярославович, видимо, не рассчитывал.