– Ах ты погань! - Татарин с этой стороны натянул поводья, поворачивая к нему, схватился за саблю. Князь шарахнулся назад. Здесь крымчак справился со скакуном, роняющим с морды кровавые капли, но заметить врага не успел - и Андрей с замаха вогнал косарь в круп его лошади. До всадника он, увы, не доставал. Несчастное животное рвануло с места в карьер, к разворачивающимся всадникам. И, как назло, унося в своем теле его оружие.
– Сюда иди, раб! - потребовал татарин по ту сторону коня. - Все равно не уйдешь!
Объезжать препятствие он не торопился. Видать, опасался, что князь опять нырнет под брюхо. Татарский колчан поблескивал гладким боком прямо перед глазами. Андрей ударом сбил с него крышку, дернул лук, сразу несколько стрел.
– Не смей! - взревел татарин, отпуская поводья и пиная скакуна пятками.
Князь сунул пять стрел в зубы, одну оставил в правой руке, подбросил лук и левой поймал его за кибить. Крымчак как раз поворачивался перед мордой оставшегося без владельца коня. Зверев наложил стрелу в тот миг, когда татарин уже вскинул саблю. А когда тот уже начал опускать клинок - рывком натянул тетиву до самого уха и разжал пальцы. Враг откинулся на спину: стрела вошла в грудь почти до оперенья. Андрей зашипел от боли, отступил в сторону, пропуская летящую галопом лошадь, натянул лук снова, еще и еще. Скачущие к нему татары увидели опасность - но отвернуть уже не смогли. Да и куда денешься от лучника на открытой дороге? Широкие охотничьи наконечники пробивали бездоспешных крымчаков почти насквозь, и только одному из них понадобилось две стрелы, чтобы отправиться в сад прекрасных гурий.
– Что случилось, княже?! - наконец примчались на помощь холопы.
– Понятия не имею!!! - выкрикнул, морщась от боли князь, выронил лук. - Чего застыли, коней ловите! Скорее! И трупы за сани утащите. Не дай бог на шляхе еще кто покажется.
– Ты ранен, князь?! - попытался подойти Мефодий, но Зверев только рявкнул:
– Выполнять!!!
Пригнувшись, Андрей отступил с места стычки, сунул руки в снег, едва не закричав в голос, осмотрел. На левой руке тетива обрубила край рукава и в трех местах пробила до крови не защищенную браслетом кожу. На пальце же тетива прорезала плоть до кости.
– Вот проклятие! Говорила же Полина: не аскетствуй, носи, носи перстни, кольца и браслеты. Так ведь нет, хотел доблестью гордиться. Вот и доскромничался…
Холопы по одному отволокли трупы за сани, в самую глубину расселины. Привели лошадей. Начерпали полные полы тегиляев снега, густо присыпали и затоптали кровавые пятна. Убедившись, что на дороге не осталось следов схватки, Андрей позвал Никиту: