Зная, что уже сегодня сможет добраться до цели, Андрей велел не устраивать дневного привала, выиграв этим лишних два часа, и еще засветло путники увидели впереди ненавистный, но долгожданный Бахчисарай. Дорога спустилась на самое дно ущелья. Примерно с полверсты тянулась по льду реки, потом резко пошла вверх - и они сразу очутились в центре столицы, не имеющей ни укреплений, ни ворот, ни даже стражи. Просто дорогу вдруг подперли с двух сторон глухие стены домов, перемежаясь с такими же каменными оштукатуренными заборами. Пологий поворот - и дорога вышла на выложенную камнем набережную. По левую руку, за высоким парапетом к реке спускалась такая же аккуратная кладка. Дорога раздалась в стороны. Впереди открылся мост на ту сторону ущелья, аккурат напротив моста гостеприимно распахнул ворота двухэтажный дом, чуть дальше вознеслись к нему два стройных, как пирамидальные тополя, минарета. Правда, над воротами имелась башенка с крытой площадкой - и там прогуливались сразу четыре лучника. Внизу у створок стояли копейщики в коротких гетрах, пышных шароварах, в распахнутых на груди толстых зеленых халатах, подбитых изнутри шелком, а сверху атласом. Животы опоясывались широкими кушаками, из складок которых выглядывали ятаганы, на головах касовались пухлые чалмы. Красавцев этих было аж двенадцать, и желание сразу свернуть в шахский дворец у Андрея сразу пропало.
К тому же у мечети, что-то живо обсуждая, столпилось еще с полсотни крымчаков в дорогих халатах, чалмах и фесках, сапогах и ботинках… И минимум половина - с саблями. Поди угадай, что у них на уме? Посему Андрей, ведя скакуна под уздцы, предпочел прижаться поближе к реке и смотреть исключительно себе под ноги… Хотя на поклон неверным его княжеское нутро все равно не сподобилось.
Сразу за мечетью дорога стала быстро сужаться, прижимая путников к скучной штукатурке дворцового забора, потом опять отвернула ближе к скале, обогнула чейто двор - и город кончился. Путники оказались на довольно широком карнизе на высоте примерно десятиэтажного дома над долиной, похожей на отпечаток птичьей лапы: ущелье пятилось назад, ущелье отходило вправо, ущелье тянулось прямо, еще какой-то огрызок стремился влево. Причем во все стороны отходили широкие тракты. В самом просторном, прямом ущелье чуть ли не от самого дворцового моста стояли юрты. Их было несметное количество, сотни юрт, от совсем маленьких до огромных, метров десяти диаметром, перед каждой имелась коновязь с парой скакунов, из конусной макушки каждой вился дымок от очага. Там ходили люди, блеяли бараны, мычали коровы. Юрты, разумеется, стояли без всякого порядка, как бог на душу положит.