Выглядело это полным бредом, но Анаис кое-что припомнила: убийцы Патрика Бонфиса проследили за его трупом до самого морга при Институте судебной медицины в Рангее — только затем, чтобы вскрыть его нос. Вывод напрашивается сам собой. Им нужен был имплантат, скрытый под носовой перегородкой рыбака. Фрер и Бонфис подвергались одному и тому же воздействию.
Фрер/Януш говорил все быстрее. В этом потоке слов ясно звучала одна навязчивая идея: он хотел убедить ее в своей невиновности. Вопреки очевидным фактам доказать, что он не убийца с Олимпа.
— Мне кажется, я сам выслеживаю преступника. Я — не убийца. Я ищу убийцу.
— И ты его нашел?
— Даже не знаю. Похоже, каждый раз, когда я подбираюсь к нему слишком близко, я теряю память. Как будто… то, что я узнаю, закорачивает мой мозг. Так что я обречен начинать расследование снова и снова. С нуля.
Анаис вообразила, как он выкладывает свои доводы судье. Тюрьма или психушка ему гарантированы. Она смотрела на него и все не могла поверить, что видит его наяву и это не плод ее воображения. Она столько грезила о нем, что он стал ее наваждением…
За две недели он постарел на несколько лет. Глубоко запавшие глаза лихорадочно горели. На расквашенном, израненном носу — несколько пластырей. Ей пришло в голову, что каждая из его личностей чем-то его отметила. Он все еще походил на психиатра, с которым она была знакома, но в нем сохранилось что-то и от бродяги. В зрачках трепетала искра безумия. Скорее Винсент Ван Гог, чем Зигмунд Фрейд.
Пока еще рано судить, что оставит ему в наследство Арно Шаплен. Наверное, элегантность: нынешний тщательно продуманный костюм ничем не напоминал его облик в трех прежних ипостасях.
Она порывисто взяла его за руку.
Прикосновение оказалось таким приятным, что она тут же отдернула ладонь.
Удивленный Фрер умолк. Анаис взглянула на часы. Времени в обрез. Она торопливо заговорила. Рассказала о «Метисе», о его военном прошлом, о том, как из химического предприятия он превратился в фармацевтическое. Холдинг стал одним из крупнейших производителей психотропных средств в Европе.
Затем она упомянула о секретных связях между этой группой и силами национальной обороны. И наконец, высказала убеждение, именно сейчас окончательно созревшее: одна из лабораторий группы «Метис» испытывала на нем и на Патрике Бонфисе, равно как и на других подопытных кроликах, какое-то микроскопическое устройство. Содержащее препарат, который дробил их личность, вызывая что-то вроде цепной реакции. Серийное диссоциативное бегство от реальности.
Фрер принимал каждый факт как удар кулаком в лицо. Чтобы добить его, она описала могущество «Метиса», не боявшегося ни закона, ни государственной власти, поскольку истоки его силы крылись в самих этих структурах.