— Кто — Том?
Она фыркнула, как тогда, по телефону. Закурила сигарету и встала, чтобы открыть окно.
— Я вышла замуж за слабовольного человека, Матильда, — изрекла она. — Не хочу показаться злопамятной, но это правда. Том был слабаком. Он должен был со мной развестись, а не крутить шашни у меня под носом.
Миссис Уоттс затянулась и медленно выпустила дым.
— Думаю, он вам ничего такого не рассказывал.
Она обернулась.
— Простите, миссис Уоттс. Это вы о чем?
— Эта женщина жила за стенкой. Под литерой «А», где сейчас держат злую собаку — я вам говорила. Мне бы догадаться, откуда ветер дует. Сколько раз его ловила: стоит приложив ухо к стене. Я, бывало, спрошу: «Том, какого лешего ты тут делаешь?» Уж не помню, что он мне плел, каждый раз другое, и, как видите, довольно ловко — я его ни разу не приревновала. Даже когда она угодила в Порируа и он что ни день мотался ее проведать, я и то ничего не заподозрила.
— В Порируа?
— В психиатрическую лечебницу. Попросту говоря, в дурку. — Она умолкла, чтобы затушить сигарету. — Могу чаю предложить, если хотите.
— Не откажусь. Спасибо, миссис Уоттс, — ответила я.
На главной стене висели какие-то фотографии. Я попыталась охватить их единым взглядом. Но так, чтобы Джун Уоттс не сочла, что я любопытствую. На самом-то деле я, конечно, любопытствовала, просто не хотела этого показывать. Поэтому запомнила только одну — с изображением молодой пары.
У него темные волосы и живое лицо. Смеющийся розово-белый рот. В петлице красный цветок. У нее вид совсем юный, а лицо холодное, не то чтобы сердитое, но готовое рассердиться; нежно-голубое платье, туфельки в тон. Пока миссис Уоттс хлопотала в кухне, я разглядывала цветок в петлице мистера Уоттса. Подозревая, что у нас вскоре иссякнут темы для разговора, я приготовилась спросить название цветка.
Потом я зашла к ней в кухню. Двигалась она еле-еле. По-моему, у нее что-то было неладно с бедром.
— Миссис Уоттс, вы, случайно, не помните, чтобы мистер Уоттс надевал красный клоунский нос?
Бросив в чашку чайный пакетик, она задумалась.
— Ни разу не видела. Хотя меня бы это не удивило.
Я ждала, что она хотя бы поинтересуется, откуда такой вопрос.
Ждать пришлось долго. Будь я собачонкой, встала бы на задние лапы и высунула язык. Но Джун Уоттс так и не проявила интереса. Она выдернула штепсель электрического чайника и наполнила чашки.
— У меня печенье есть. Наше, новозеландское, «афган»[8] называется.
— С удовольствием попробую, миссис Уоттс.
Она сказала:
— Гости у меня нечасто бывают. Я специально выходила «афгана» купить.