Впрочем, сами американцы, включая наиболее выдающихся профессоров истории международных отношений, придерживаются различных мнений по поводу культурного значения своей страны. По контрасту с Бжезинским, профессор Сэмюэл Хантингтон, из Гарварда является современным американским эквивалентом Освальда Шпенглера60 или Арнольда Тойнби, хотя в сравнении с ними его можно еще назвать оптимистом. Культурный пессимизм вообще враждебен американским традициям, кроме того, ни один американец не имел пока таких причин для пессимизма, как англичанин или немец двадцатого века. Между тем, подобно Шпенглеру и Тойнби, Хантингтон представляет общество и цивилизацию, чье влияние он ощущает как уменьшающееся. В его представлении американское воздействие не глубоко и ограничивается элитами, чья легитимность в их собственных цивилизациях ограничена. Технология и даже капитализм не обязательно должны воплощаться в американских ценностях и культуре. Например, Интернет - это чистая техника, которая в равной степени может быть использована как против Запада, так и за него. Приоритеты американской мечты вызывают испуг у одних цивилизаций и раздражают другие, для которых они остаются недоступными.
Хантингтон Сэмюэль (р. 1927) - видный американский политолог, специализирующийся в сферах сравнительных исследований, теорий цивилизаций и политического развития; эксперт по внешнеполитической стратегии и национальной безопасности США. Шпенглер Освальд Ц 880-1936) - немецкий философ-идеал ист. Приобрел невероятную популярность после сенсационного успеха его главного труда «Закат Европы».
Принимая во внимание тему этой книги, интересным представляется вопрос, до какой степени американское могущество является имперским, другими словами, до какой степени его создание и применение было аналогичным великим империям прошлого. В отношении внутренней политики Соединенные Штаты однозначно не являются империей, Американский президент не управляет обширными завоеванными территориями без согласия их населения. Отчасти это происходит оттого, что коренное население Северной Америки было ассимилировано или в отдельных случаях истреблено. Не только в Америке, но практически везде происхождение сегодняшних демократических государств может оказаться более жестоким и кровавым, чем происхождение империй- Что, впрочем, не отменяет того факта, что современные Соединенные Штаты являются демократическим национальным государством, а не империей.
Интересным является то, что это государство с очень смешанным этническим происхождением сталкивается со всеми проблемами современного мультикультурализма. Культурные сообщества защищают свою идентичность и требуют для себя определенной автономии, чтобы сделать эту защиту эффективной. Государство становится менее однородным, а его требование эксклюзивной лояльности граждан - менее легитимным и менее реалистичным. Начинаются поиски здравого смысла в политическом значении гражданства, превосходящем этнические, расовые и культурные идентичности. Проведение согласованной и эффективной внешней политики для демократической сверхдержавы становится трудным, как никогда раньше, Мультикультурное государство не является империей и не сталкивается со всеми проблемами империи. К примеру, живущие в США негры и даже латиноамериканцы не имеют очерченной территориальной базы, и маловероятно, что они захотят отделиться от Америки, Но с некоторыми ключевыми проблемами современных империй мультикультурной сверхдержаве все-таки приходится иметь дело. Более того, национальное государство - это не только возмездие империи, но и основа современных понятий о государственности и международном правопорядке. По мере ослабления национального государства растет вероятность того, что в двадцать первом веке сформируются и будут преобладать какие-то иные модели государства. Что, впрочем, вовсе не означает, что одна из этих моделей будет имперской.