Каган искренне посмеялся:
— А ты забавный. И везунчиком был. Смотри-ка, до этрусских царей добрался! Завидую. Но ты так и не ответил на мой вопрос: ты первый или Грация? — сказал так жестко, что и у непробиваемого Руса мурашки пошли.
— Я! — решительно ответил он. Этот «крутой» оказался «круче» земного братка Вовчика, зубы не заговоришь.
— Оксимед! — скомандовал Каган.
Текущий выхватил кинжал, закинул голову Руса, прижал острое лезвие к горлу и медленно повел им, оставляя глубокую рану. Каган нагнулся в кресле, приблизил свой взгляд к глазам Руса и… настроение резко испортилось. Дарков этруск довольно улыбался! «Сволочь!», — зло подумал «ночной князь» и взмахом руки остановил казнь.
Оксимед ожидал чего-то подобного, поэтому сильно не давил — это слишком просто для Кагана. Не понимал он азарта к унижению перед убийством, но и не осуждал.
— Приведи его в чувство, — приказал Каган, увидев остекленевший взгляд Руса. «Может, зря остановил? Ужаснулся он напоследок, до сих пор страх разум перекрывает. Или это от радости? Встречалось и такое…», — рассуждал Каган, пока Текущий приводил раненого в чувство. Это затянулось на целый статер — не реагировал на «бодрящие брызги»! Осмысленный взгляд приобрел по-простому, от пары пощечин.
— Нет, этруск, это слишком просто. Понимаешь меня?
— Сволочь ты, Каган. Ты ишачий сын и борковский выкидыш. Тебе об этом, поди, не раз говорили, а ты не верил, — кровь заливала грудь Руса, а он оскорблял «ночного князя» и тот понимал, что намеренно злил.
— Отчего же, верил и соглашался. Потом с удовольствием смотрел, как они висят на собственных кишках. Занимательное зрелище.
— А костерчик снизу разводить не пробовал? Добавляется оригинальный аромат, — саркастически заметил Рус.
— Ха-ха! Пробовал! И ты прав, аромат непередаваемый! Хочешь попробовать на друзьях?
— Отчего бы не порадоваться, с удовольствием посмотрю!
— Ха-ха! — и резко сменил тон, — А я не шучу, Рус. Выбирай, кто будет первым: Андрей, Леон или предательница Грация, — улыбнулся самым краешком губ, в глазах мелькнуло садистское довольство, но сразу пропало. Соизволил разъяснить мысль, причем сочувствующим тоном, — Дело не в том, что она предала меня или Марка, она предала тебя! Да-да. Не задумывался, откуда мы так точно выбрали место и время?
— Недосуг как-то было.
— А ты послушай и подумай. Предавшая однажды — предаст дважды. Слышал?
— Слышал, засранец и дарковская отрыжка, и ты своим тупым умишком и не поймешь, в какой дали я это слышал и убеждался в истинности. Карпоса ты наверняка кинешь, так ведь? А «Бородатого кастрата» кто сдал Следящим? Только ты знал, где он залег… — и почувствовал, как дрогнула рука Оксимеда, заметил, как чуть ослабили ножи «волки» и украдкой переглянулись.