Когда ему нужна была любовь, он звал Брук. Она замечала, что его эрекция исчезает, когда она снимает лифчик. Ей было интересно, почему он проводит почти весь свой отпуск во Франции. Ей не приходило в голову, что он другого поля ягода, пока Лакс не сказала это вслух.
— Я знаю, ты любишь меня, Билл, но ты больше ничего не хочешь мне сказать? — Брук еще не была готова поверить в то, что мужчина, который занимался с ней любовью три раза за ночь, на самом деле не испытывал влечения к женщинам. Ей не хотелось думать о том, что он вынудил свой пенис стоять, чтобы сделать ее счастливой, и что сам он так и не кончил.
— Брук, я люблю тебя, — пробормотал Билл.
— Это мы уже выяснили.
— И я… — Билл замолк. Он не мог подобрать конкретное определение.
Брук ждала. Между ними повисла гнетущая тишина, и в конце концов Билл понял, что должен это сказать.
— Просто иногда я осознаю, что смотрю на красивых мужчин, — наконец вымолвил он так, словно они обсуждали деликатный вопрос о правовой норме. — Тома Маккена, например, этого профессионала из гольф-клуба. Он очень привлекательный мужчина, и я, ну, я не думаю, что в этом влечении есть что-то противоестественное. На этом все и заканчивается.
Ерундометр Брук внезапно зашкалил, зарегистрировав огромный процент лжи в утверждении Билла. Она могла бы рассердиться на него, если бы не видела, как ему больно.
— И давно ты ощущаешь это притяжение? — спросила Брук и поняла, что давно это знала. Когда Лакс назвала вещи своими именами, в памяти Брук всплыли отдельные моменты, взгляды, жесты.
— Начиная с Джека Беренботта, — ответил Билл.
Джек был школьным приятелем, с которым они столкнулись во время поездки в Сент-Китс[37]. Он заигрывал с Брук, и она отвечала ему тем же. Когда Джек предложил попробовать секс втроем, Билл согласился, думая, что это понравится Брук. Когда все было позади, он пытался убедить себя, что сделал это для нее, но на самом деле Джек был нужен именно ему.
— Так давно? — выдохнула Брук, чувствуя себя полной идиоткой.
— Я думал, что смогу бросить.
— Бросить! — крикнула Брук. — Это не какая-то там привычка, Билл!
— Я не полностью голубой, Брук. Совсем не голубой. Я хочу сказать, если нарисовать кривую нормального распределения, то можно увидеть, что точек в гетеросексуальной области у меня намного-намного больше, чем в гомосексуальной.
— За тем исключением, что ты хочешь заниматься сексом с мужчинами, — поддела Брук.
— Нет. Я просто экспериментировал. Вот и все. Мое сердце принадлежит тебе.
— Но твой член принадлежит Джеку Беренботту.
Билл долго молчал.