А прозвище «Седьмой» он получил после того, как прикончил Червивого короля, появившегося в Норовых местах после Всплеска. Шесть местных жителей пытались убить тварь, но были сожраны ею. И только когда старейшине хватило ума обратиться к изгою, живущему в Диком лесу, Червивого короля удалось извести. А изгоя жители обозвали «Седьмым». Давняя та история…
Седьмой смутно помнил то время, когда жил в лесу. С чего он вообще ушел из Норовых мест? Жена с ребенком умерла? Или поругался с кем из местных? Память молчала. В общем, спрятался Седьмой от людей в лесу. Построил дом, научился жить с тварями, коих рождал Всплеск, да вел дневник, в котором описывал увиденных монстров.
После того как Седьмой расправился в деревне с Червивым королем, старейшина разрешил изгою торговаться с жителями. К тому моменту Всплески становились сильнее. В лесу завелись твари пострашнее Червивых королей. Мало того: после Всплесков начали пропадать люди.
И как-то так получилось, что заботы о защите деревень упали на плечи Седьмого. Изгой превратился в защитника…
…Сознание вернулось к Седьмому сразу, будто он вынырнул из тьмы. Он лежал на деревянному полу своего дома, воздух был сырой и холодный. Тикали большие настенные часы в коридоре. В глаза больно бил солнечный свет. Кряхтя, Седьмой поднялся. Кости ломило. Казалось, что его тело прошло через мясорубку. Каждая клеточка кричала о боли.
На столе попискивала кукла. Она дергала ручками, словно пыталась взлететь. Глаза-пуговки блестели как цветные стеклышки, притягивали к себе взгляд. Матерясь, Седьмой схватил нож с полки, медленно подошел к кукле и проткнул ее. Из игрушки не выстрелил лазерный луч, Седьмого не убил электрический разряд. Ничего. Кукла продолжала пищать и размахивать руками.
— Я действительно дома? — спросил Седьмой и огляделся.
На стене красовалась свирепая кабанья голова. Возле кресла-качалки в пустоту смотрело чучело дикой собаки. Хомяк Фома, (?) ничуть не удивившейся появлению хозяина, крутился в колесе. На столе валялись книги.
Седьмой закусил губу, до крови, до мяса, чтобы в голове немного прояснилось. Что получается? Он, Седьмой, жив-здоров и находится у себя дома. На столе пищит кукла… «Не кукла, — поправил он себя. — Скорее всего очередная тварь Всплеска. И дома ли я нахожусь?».
Дневник!
Седьмой полез во внутренний карман куртки и с облегчением выдохнул. Он вытащил зеленую тетрадь, открыл ее, пересмотрел каждую страницу, боясь, что волшебство куклы уничтожило очень важную информацию. Но дневник был цел и невредим.
— Убралась бы ты, чёртова кукла, — Седьмой произнес это как приказ, вложив во фразу всю свою злость, ярость, так, что кулаки сладостно зазудели.