– Возможно, вот этот подойдет, – указала Джерлен на Ральфа Буна. Низенький, старый, непрерывно курящий и с пивным брюхом Ральф? Он перенес три шунтирования и, когда Джерлен указала на него, принялся так надсадно кашлять, что мы уж было подумали, будто к вечеру он снова окажется в больнице.
– Как насчет Линка? – вежливо предложил режиссер.
Она даже не осмотрела меня, лишь повернулась и улыбнулась: «Может быть».
Она играла, но позднее я понял, что Джерлен Монро играет всегда. Будто все время находится под прицелами камер.
В жизни у нас с ней романа не состоялось. Не то чтобы я не хотел, но она отвергла меня. Красивая и манящая, она сказала мне «нет». Тогда я много ссорился с Аланной, и та наказывала меня, лишая секса. Результатом того, что меня отшили обе женщины стали довольно жаркие постельные сцены между мной и Джерлен в фильме. Настолько страстные и реалистичные, что наш сериал и игра Джерлен были сочтены заслуживающими номинаций на «Эмми». Стыдно признаться, но я сказал остальным, что считаю себя не менее достойным номинации. Мой партнер по сериалу Ральф поморщился: «Все видели, что ты не играл. Ни единой минуты».
Благодаря тому, что у меня темная кожа, никто не замечает, когда я краснею.
Так или иначе, из-за нашей экранной интрижки я проводил с Джерлен довольно много времени. Ладно, по крайней мере, немало времени. Я заявил, что нам нужно репетировать совместные сцены в ее раздевалке, которая была намного больше моей и недавно обновлена специально для звезды.
Как раз в тот первый день, когда я остался с Джерлен наедине, в дверь постучал помощник осветителя и вручил мне письмо. Он сказал, что послание от моего агента – удивительное дело. Когда это Барни научился писать?
Я вскрыл конверт.
«Твой ребенок пропал».
И все.
С минуту я просто сидел, глядя на записку, и не мог понять, что же она означает. Ребенок? У меня нет детей. Медленно до меня начало доходить.
Ну конечно, Коннор. Или его звали Конан? Что-то связанное со Шварценеггером, это точно. Та девушка любила кино – во многом именно поэтому между нами все и закрутилось.
Я не возражал, когда Джерлен забрала письмо. Она пробежала глазами текст, и впервые я увидел на ее красивом лице подлинные эмоции. «Твой ребенок», – с ужасом прошептала она. «Она любит свою дочь!» — с удивлением подумал я.
Конечно, я, как и все остальные американцы, знал, что Джерлен Монро — мать Малютки-деревенщины, но это только делало диву еще таинственнее. Как такая элегантная женщина как Джерлен могла породить такую маленькую жадную охотницу за деньгами как Дарси Монтгомери? И как звезда могла рисковать жизнью, чтобы спасти никчемушницу?