Преисподняя в Риме
Утром мы с Людмилой пошли в римскую тратторию — позавтракать.
В зале пустынно. Людмила села за столик, а я, до того как подсесть к ней, стал посреди зала и начал с любопытством рассматривать роспись стены на морские темы (фрегаты, порт).
Я не заметил, что официант у меня за спиной открыл люк в винный погреб, как потом выяснилось, огромной глубины. На дно этой преисподней вели каменные ступени, каждая сантиметров в 40–50. Восхищаясь росписью, я отступил назад, и нога моя повисла над люком.
— «Назад!» — Людмила так пронзительно закричала, что я невольно остановился и ухватился за край ближайшего столика. Он закрыл собой люк.
Хозяин траттории, узнав о происшествии через гида, просил передать мне, что если даже я угодил бы в люк, то лечился (вот только вопрос: было бы от чего) за счёт его, хозяина.
«Шпионы» в украинском хуторе
Позднее лето 1951 года. Из печати стало известно, что враги совсем недавно забросили на Украину трёх шпионов. Двух уже выловили, а вот третий…
В этот украинский хутор мы приехали на рекогносцировку местности: нам надо было найти место для съёмок военной игры суворовцев. Режиссёр Николай Иванович Лебедев был доволен. Казалось, всё подходило как нельзя лучше: старый полуразрушенный мосток через речку, могучие заросли на берегу её.
Но вот на порог сельской рады вышел коренастый паренёк в тельняшке, строго спросил, кто мы? Особенно его заинтересовала моя персона: я был в костюме заморского покроя из тёмно-зелёного материала, на ногах у меня сложного плетения туфли.
— Вы здесь оставайтесь, — приказал «матрос» Николаю Ивановичу, — а вы — следуйте за мной.
В своём «кабинетике», обставленном снопами, хозяин потребовал: «Докумэнты!»
Я протянул билет члена ССП (Союза советских писателей). «Морячок» долго изучал его. Затем поднял трубку допотопного, висящего на стене деревянного телефона и стал накручивать его ручку.
— Товарищ ТимошЭнко? — наконец, смог прокричать он. — Я и здесь, на своих владениях задержал одного СС… — делая паузу и наконец: — Пе. Говорит, киносъёмка будет. Ясно, товарищ капитан, Пусть что-нибудь конкретно сымут? У него и товарища нет сейчас акромя фотоаппарата при себе аппаратуры. Ну, нехай хоть что-нибудь снимут. Если не захочут, я заставлю.
Ясно, что товарищу Тимошенко нужны были конкретные улики.
— Ничего, если мост сымут?
Я улучил мгновение, выхватил свое удостоверение из рук блюстителя и постучал Николаю Ивановичу в окно, призывая его на помощь.
Гимн жене
Можно быть влюблённым по молодости, можно голову терять в страсти. Но сильнее таких чувств — преклонение души благодарной. Я предполагал в тебе самоотверженность, но не думал, что она в тебе столь безоглядна. Я предполагал, что ты способна, дабы спасти меня, на муку, работу, на самый тяжкий и долгий уход. Только теперь открылось передо мной величие твоей души. Нет, ты не ангелица — и вспылишь, и слово лишнее скажешь. И всё же ты весь свет мой. Это не лесть старца, которому молодость отдала себя. Это гимн человеку, которому до конца дней своих буду я служить верой и правдой. Отныне каждое мое дыхание принадлежит тебе, добрый поступок — тебе. Да будут благословенны дни, соединившие нас!