— Испытателем?
Мосолов удивился. Собственно, не то чтобы удивился, а просто растерялся. Стать летчиком-испытателем? Он даже не сразу поверил в реальность этого предложения. Уж больно оно неожиданно. Да кто же из летчиков не мечтает об этом? Но… Говорят, туда не попадешь, отбор такой, что не дай бог. Только самые из самых. А тут так просто: желаете или не желаете? Конечно, пойдет, прямо сегодня, хоть сейчас.
Хотел ответить, что давно, дескать, мечтал. А вместо этого вырвалось:
— Не знаю даже, как сказать…
Похолодел и потерял дар речи.
«Что же я сделал! — пронеслось в голове. — Могут подумать, что отказываюсь. Сколько мечтал о большом деле — и вдруг…»
Но генералу его ответ неожиданно понравился. Он перестал расхаживать по кабинету.
— Правильно, Мосолов! Не надо скороспелых решений. В нашем деле каждый шаг должен быть взвешен. А шаг серьезный. Испытатель не просто летчик. Это человек, который ходит у опасной черты. И полеты у него особые. Нужно первым испытывать машины, на которых потом полетят сотни летчиков. Это доверие, и большое доверие, но и… риск.
Помолчали. Потом снова.
— А как вы себе представляете, старший лейтенант, что нужно для того, чтобы стать летчиком-испытателем?
И тут же сам ответил на свой вопрос:
— Нужно иметь желание быть им. Это прежде всего… Есть у вас такое?
Теперь Георгий утвердительно кивнул головой.
Он все еще был ошеломлен открывшейся перед ним перспективой. Реально ли это?
— Ну, вот и оробели. Там, в воздухе, у вас лучше получалось… Ну, да ладно — не боги горшки обжигают, не сразу и в испытательный полет пойдете. Сначала подучат. Договорились?
Генерал уехал. Георгий продолжал обучать курсантов. Он работал и ждал. Чего? Да того, о чем говорил генерал. И это ожидаемое пришло. Его вызвали в школу летчиков-испытателей.
Здесь Георгий неожиданно встретился с Валентином Федоровичем Хаповым. Его бывший наставник, открывший ему дорогу в небо, теперь испытывал крылатые машины. Окружающие видели, как два человека долго тискали друг друга в объятьях, хлопали по коже летных курток, вглядывались в знакомые, близкие черты, а потом, обнявшись, пошли, сбивая ногами росу с травы огромного летного поля.
Дежурный с повязкой на рукаве поднял было руку, хотел остановить: «Нельзя, мол. Куда?» Но передумал. А они, взволнованные встречей, снова, как когда-то, шагали молча, вдыхая аромат цветов.
— Сядем? — предложил Хапов.
Сели. Над ними по родной небесной сини плыли вереницы задумчивых облаков.
— Ты молодец, Жора! Я еще тогда понял, что небо твое призвание. Если не сбавишь обороты, в большой полет уйдешь…