— Симпатичные шорты, — сказал он.
— Что читаешь? — спросила я.
— Не читаю, а присматриваю.
— А? — не поняла я.
Он показал журнал:
— Гляди, вот эта ничего, прямо как моя дочь.
— Может, это она и есть?
— Ты шутишь, надеюсь, моей дочери ретушь не нужна.
— Что-что?
— Как доехала? Ты на чем?
— На поезде.
— Это твои вещи? — спросил он, указывая на мою сумку.
— Ну да.
— Ты надолго?
— Насовсем.
— Где жить будешь?
— Где скажете.
— Э, ты потише, предложения здесь делаю я.
— По телевизору говорили, что жилье для моделей предоставляют агентства.
— Для этого надо быть моделью. Встань-ка.
Я встала.
— Повернись.
Я сделала полный оборот.
— А вы что уставились? У нас чисто профессиональная встреча, — рявкнул он на типа за соседним столиком.
— Так как? — спросила я.
— Угу, угу, неплохо. Вина хочешь?
— Нет, спасибо.
Он налил мне стакан вина:
— Выпей!
Я выпила и заказала салат, есть почти не хотелось.
— Почему ты хочешь быть моделью?
— Хочу сниматься в кино.
— И ты туда же? Как только вам всем не надоест! Слушай, я ведь не продюсер, спать надо не со мной!
— А если я не хочу с вами спать?
— Еще и это? Тогда какого черта ты тут делаешь?
— …
— Слушай внимательно, девочка моя. Ты просто прелесть, ты лучше всех, поверь, я много чего насмотрелся. Просто мне пятьдесят, на мне агентство, и соцобеспечение не по моей части. В этом подлом мире ничто не дается даром, и чтобы попасть ко мне, придется мне дать. И даже после этого я могу тебе сказать, что твои труды пропали даром. Алло?
Пока он говорил по телефону, я прикончила бутылку.
— Дорогая? Что случилось? Что? Нет, Сибиль, положи нож. Положи нож на место. Сибиль, дорогая, ты же знаешь, у тебя не выйдет, а потом у тебя будут некрасивые шрамы на запястьях. Шрамы — это очень некрасиво. Сибиль, черт возьми, сейчас три часа дня, что на тебя нашло? У папы деловая встреча. Знаешь, дорогая, а вот это называется шантаж, ты даже не знаешь, как резать, вдоль или поперек. И пожалуйста, не пытайся меня учить, как кончать с собой. Между прочим, я десять лет был женат на твоей маме. Окей, окей, сейчас приеду. Никуда не уходи, сиди тихо. Я еду. Вот именно, тогда сначала ты сможешь убить меня. Еду. Пока.
Он нажал отбой, и мне было его искренне жаль.
— Что, бутылка пустая? — сказал он, схватил мой стакан, выпил залпом и добавил: — Мне надо бежать, небольшие семейные проблемы. Подумай о том, что я тебе сказал, и перезвони. Окей? Ты само совершенство, ничего не меняй. Особенно шорты, ладно? До скорого.
Он бросил деньги на стол и выбежал на улицу. Какой-то хмырь в костюме подошел к столику забрать деньги.