Энн зарделась от удовольствия. «Я прелестна», — сказала она себе и удивилась этой мысли.
Энн прилегла рядом с Беатрис, опираясь на локти и скрестив ноги, Довольная миром и собой. Беатрис была одета почти так же, как и Энн, только ее купальный костюм был с белой отделкой и белыми пуговичками впереди.
— Они здесь?
— Конечно, — ответила Беатрис, — я знала, что они придут, когда сказала Алексу, то есть мистеру Хенли, что мы будем здесь. Он сказал, что мы, вероятно, сошли с ума, если планируем такой ранний выход на пляж, но сами пришли сюда еще раньше нас. Я чувствую себя такой усталой, боюсь, не смогу много спорить с ним сегодня.
— Ах, вот чем вы, оказывается, занимались вчера вечером! — улыбнулась Энн.
— Ш-ш-ш, — предупредила Беатрис, бросая осторожный взгляд на мать и брата. Подружки проскользнули в дом уже перед рассветом и от возбуждения не могли заснуть, рассказывая друг другу о новых впечатлениях, причем каждая пыталась убедить себя и собеседницу в том, что эти поцелуи ничего для них не значат. Энн настаивала, что она целовалась с Генри, выполняя «план». Беатрис говорила, что Алекс воспользовался ее не совсем трезвым состоянием. «Я даже толком не помню, было ли что-нибудь вообще», — утверждала она.
— Где же они? — спросила Энн, осматривая пляж.
— Алекс сидит на песке, болтает с какой-то женщиной. Бедняжка, вероятно, зевает до слез от его занудства. — Беатрис бросила на него тяжелый взгляд и продолжила: — Генри плавает. Видишь ею? Он уже целый час барахтается в воде. Надеюсь, что не утонет.
Энн прищурилась, но смогла разглядеть вдалеке лишь контуры рук, мелькающих над волнами.
— Он заплыл очень далеко, — сказала она.
— Насколько я помню, он и Алекс Хенли в юности часто переплывали залив, — сказала Хелен, сидевшая в раскладном деревянном кресле. — Я не думаю, что ему угрожает опасность, Энн.
— Я не волнуюсь. Я только беспокоюсь, что если он будет тонуть, кому-то придется рисковать жизнью, чтобы спасти его. — Энн улыбнулась Беатрис и легла, сложив руки на груди. — И его предсмертными словами будут мольбы о моем прощении. А я склонюсь над ним и прошепчу: «Никогда».
— Ах, какая ты суровая, Энн, — звонко, как девочка, засмеялась Хелен. Энн рассмеялась в ответ, но глаза ее были прикованы к морю. Она хотела быть уверена, что с Генри все в порядке.
Через несколько минут Генри поплыл к берегу. Энн смотрела на него из-под полей своей шляпы, пытаясь не выдать своего интереса. Генри медленно выходил из воды, и полосатый купальный костюм обтягивал его, как вторая кожа. У Энн пересохло в горле, вероятно потому, что она часто дышала открытым ртом. Генри встряхнул головой, как это делает собака после купания, на его загорелой коже сверкнули капельки воды. Он откинул волосы со лба и пошел по песку к Алексу.