— У меня ничего не получается, — громко жалуется она. — Мой банан слишком мягкий.
— Не может быть, — оправдывается Синтия. — Я покупала только самые лучшие бананы. Лично ощупывала каждый.
Не хотелось бы мне оказаться за ней в очереди, когда она будет покупать виноград!
Когда все натянули на свои бананы индивидуальные средства защиты, мистер Джонсон подводит итоги нашей сегодняшней встречи и сообщает еще одну радостную новость:
— Начиная с девятого класса дети могут получить презервативы в медицинском кабинете, причем никакие вопросы задаваться не будут.
Звучит обнадеживающе. Когда Джен собиралась с классом на экскурсию в Музей естествознания, я должна была подписать целых три бумаги. А для того, чтобы заниматься сексом, никакого разрешения от родителей не требуется. С другой стороны, я могу поставить подпись хоть на четырех документах, запрещающих моей дочери вступать в близкие отношения с мужчинами до достижения ею возраста тридцати пяти лет, но вряд ли это поможет. В конце концов, решение будет принимать она, и только она. Лучшее, что смогу сделать я, — это постараться передать ей мои моральные ценности, зажечь свечу и молиться.
Прежде чем кто-то успевает встать из-за парты, Синтия бросается к дверям.
— Сдавайте бананы, — командует она. — Никто не уйдет отсюда с бананом.
Большинство родителей послушно кладут свои наглядные пособия в коробку.
— Презервативы тоже сдавать? — интересуется какой-то мужчина.
— Нет, можете оставить себе, — милостиво разрешает Синтия. — Только снимите их с бананов. На следующей неделе состоится последняя в этом году распродажа домашней выпечки, и я собираюсь сделать банановый хлеб.
Ни за что его не куплю. Думаю, бананы надолго потеряли для меня всякую привлекательность.
Мы с Дэном идем к парковке. После подросткового фиглярства в классе на улице мы чувствуем себя очень неловко и молчим.
— Когда Люси возвращается из Лос-Анджелеса? — наконец спрашиваю я.
— Послезавтра. Когда она приедет, я вернусь на служебную квартиру. Очень удачно, что у моей компании есть жилье на углу Семьдесят восьмой улицы и Мэдисон-авеню. Может, как-нибудь зайдешь в гости?
— Как твои дела?
— Не знаю. — Хорошее настроение Дэна исчезает быстрее, чем вода из бассейна в сентябре. — Когда лучше, когда хуже. Мы с Люси сейчас почти не разговариваем. Я все еще очень зол на нее. Общаюсь только с детьми.
— Ты потрясающий отец, — абсолютно искренне говорю я.
— Не знаю, как насчет потрясающего, но дети до сих пор со всем приходят ко мне. Недавно Дейв советовался со мной насчет своей девушки. Чувствуешь иронию?