— Да, это действительно потрясающе, — бормочет она, не отрывая глаз от фотографий. — Именно это я себе и представляла.
Она уже готова поставить свою подпись под договором, и доктор Роджет, почуяв удачное завершение сделки, открывает календарь.
— Вам повезло, — говорит она. — Одна пациентка как раз отказалась от операции. Вас устроит, если я запишу вас на девять утра этого же числа — через четыре месяца?
— Этот день у Люси уже занят. Она записана к парикмахеру, а потом еще ей нужно будет подправить форму бровей.
Люси злобно сверкает на меня глазами, но я не собираюсь отступать. Настала моя очередь, и я задаю вопросы — очень быстро, один за другим. Послеоперационные боли? Да, и довольно сильные. Шрамы? Возможны. Асимметрия? Не исключена — груди могут получиться разного размера. Доктору Роджет совсем не нравится, что ее допрашивают, как свидетеля в сериале «Закон и порядок», но я не обращаю на это никакого внимания, потому что, взглянув на Люси, замечаю, что она вроде бы начинает приходить в себя.
— А как насчет мягкости? — задаю я очередной вопрос. — Я слышала, имплантаты бывают неестественно твердыми на ощупь.
— Вам не о чем волноваться. Конечно, такое иногда случается. Но даже не думайте об этом, — отвечает доктор Роджет, не воспринимая всерьез мою тревогу.
— Не понимаю, как можно проделывать подобные вещи с собственным телом, если не знаешь, что из всего этого выйдет, — говорю я, качая головой. — Даже прежде чем купить персик, я его щупаю.
— Ну что ж, пощупайте, если хотите, — предлагает мне доктор Роджет, одним быстрым движением срывая с себя кофточку-стрейч с V-образным вырезом и кружевной бюстгальтер «Ла Перла». Ее груди, освобожденные от лифчика, угрожающе торчат перед самым моим носом. Bay! Да она просто ходячая реклама собственного искусства! Хотя минутку. Не могла же она сама сделать себе операцию. Если бы у Люси было побольше ума, она бы поинтересовалась, как зовут этого хирурга.
Что ж, если доктор Роджет предлагает мне пощупать ее бюст, я так и сделаю. Я не настолько застенчива, чтобы отказываться. И потом, это нужно для науки. Я тянусь через стол и хватаю докторшу за грудь. Сначала легонько, потом сильнее.
— Люси, иди, потрогай! — предлагаю я подруге.
Однако та наконец-то бледнеет и не двигайся с места, словно приклеившись к стулу.
— Хотела бы отметить, — говорю я тоном главного врача, совершающего обход больных, — что даже на внешне безупречной груди могут остаться заметные шрамы. — Я молодец. Просто умница. Ночи, проведенные за изучением статей на сайте WebMD.com, не пропали даром. — Вначале может показаться, что на ощупь бюст ничем не отличается от натурального. Однако даже ребенок почувствует разницу. Особенно ребенок!