Тамика заболела свинкой.
— Свинкой? — переспрашиваю я, когда ее приемная мать звонит мне, чтобы сообщить о болезни девочки, за три дня до спектакля. — Но в наши дни никто не болеет свинкой.
— А она заболела, — отвечает приемная мать. — Шею раздуло так, словно она проглотила баскетбольный мяч. Или два. И говорить почти не может.
— Вы показали ребенка врачу?
— Хочу отвести ее в клинику сегодня после обеда.
Мне следовало бы пожалеть бедную девочку, у которой температура подскочила до тридцати девяти градусов, но сейчас я могу думать лишь о том, что ее дублерша ни за что не споет «Я танцевать хочу» так же, как спела бы Тамика.
Через несколько минут мне звонит Пегги, помощница Джоша Гордона, и просит оставить для ее шефа не десять, как было запланировано, а одиннадцать мест на благотворительном ужине, который состоится перед спектаклем.
— Не уверена, что ужин вообще состоится, впрочем, как и спектакль, — в отчаянии говорю я. — Наша звезда заболела. У нее свинка. Вот ждем, что скажет доктор. Я вам перезвоню.
— Подождите минутку, — просит Пегги и переводит меня в режим ожидания.
Пока я жду того, кто хочет со мной поговорить, агентство «Блумберг» обрушивает на меня целый водопад информации о биржевых котировках, хотя я надеялась послушать всего лишь популярные мелодии в FM-диапазоне — пусть даже и в исполнении «Ловин спунфул».
Через минуту трубку берет Джош.
— В наши дни никто не болеет свинкой, — уверенно заявляет он.
Научу ли я когда-нибудь этого человека здороваться?
— Привет, Джош. Именно это я и сказала. Но, по-видимому, у Тамики именно свинка. У нее сильно опухли железки.
— Это та самая девочка, которую я видел на репетиции? С хвостиками и потрясающим голосом? Она настоящий талант.
— А сколько она работала, как старалась! Это просто несправедливо.
— Простите, мне пора, — неожиданно произносит Джош и вешает трубку.
— Приятно было с вами пообщаться, — говорю я, слушая короткие гудки. — Спасибо за поддержку.
Положив трубку, я начинаю разрабатывать стратегию. Может, костюмер что-нибудь придумает? Конечно, платье с высоким воротом, скрывающим шею, не совсем подходит для сцены бала, но сейчас не до таких тонкостей. А если Тамика совсем не сможет петь, придется использовать фонограмму. В конце концов, даже Одри Хепберн не сама исполняла свои арии.