– Я тебя буду часто навещать, – не осталась в долгу Варвара.
– Нигде покоя нет измученной душе!.. Ладно, лирика – потом, у меня есть полчаса на сбор вещей. Надо успеть добыть замки и обезопасить оранжерею, то есть народ от оранжереи.
Ребятам не составило труда отыскать в куче железного хлама замок, только вот беда: сколько они ни перебирали железяки, а подходящего ключа никак не находилось.
– Что делать будем? – отер испарину со лба Владька.
Варвара задумчиво стояла в сторонке, услышав его вопрос, встрепенулась:
– Ты отправляешься в изолятор, а мы – к оранжерее, есть у меня одна идея, на месте расскажу.
– У меня еще есть время.
– Владлен, ты ставишь наш план под угрозу срыва! Наверняка Татьяна Ивановна уже рыщет по школе, тебя разыскивает. Представляешь, что будет, если нас застукают возле оранжереи?
– Ничего не будет! Подумаешь, гуляет народ у оранжереи, мы живем в свободном государстве, – вздернул нос Владька.
– А мы не гулять там будем, а блокировать вход, – строго напомнила ему Варвара.
– Ну, и пойду, раз не нужен, – обидчиво дернулся мальчик.
– Нужен, очень нужен, – поспешила заверить его Даша. – Но раз уж так получилось...
– Пойдем, соберешь вещи, и мы торжественно проводим тебя до изолятора, – предложил Максим.
Ребятам удалось утешить и подбодрить друга, и повеселевший Владька, нагрузившись необходимым имуществом, отправился в медицинское заточение.
В трех метрах от двери в медпункт Владька остановился и удивленно повел носом:
– Не вижу красной ковровой дорожки! Не слышу оркестра!
Дверь распахнулась, и Татьяна Ивановна добродушно пообещала:
– Будут тебе и дорожка, и оркестр. Я уже собиралась идти за тобой.
Владька принял важную позу и с пафосом продекламировал:
Сижу за решеткой, в больнице сырой!
Одиннадцать – номер ее городской.
С утра тут в желудок пихают кишку,
Таблеток дают здесь, ну, прям, по мешку!..
Татьяна Ивановна препроводила пациента в палату. Владька осмотрелся и пришел к выводу, что здесь довольно-таки уютно. Комната ничем не напоминала стандартную больничную палату. Песочно-бежевые стены, шторы с золотисто-цветочным рисунком, у кровати – мягкий коврик, на тумбочке – светильник с желтым тканевым абажуром.
– Нравится? – скорее утвердительно, чем вопросительно, поинтересовалась Татьяна Ивановна.
– Неплохо, – вздохнул Владька.
– Лариса Витальевна расстаралась, говорит, больничная палата ни в коем случае не должна навевать больничных мыслей. Курс – на выздоровление.
– Может, я тут посижу часок, настроюсь на выздоровление, да и пойду себе в нормальную палату? – заискивающе спросил Владька.