Теперь нужно было обезопасить и вторую руку несостоявшегося убийцы. Не выпуская запястья, Эраст Петрович вытянулся, достал до места, где должен был располагаться левый локоть противника – но пальцы сжали пустой рукав. Однорукий? От неожиданности Фандорин на мгновение ослабил хватку, и неизвестный рывком высвободился. Извернулся всем телом, перекатился под колесной осью, пополз прочь на четвереньках.
Кремовый костюм был все равно загублен, поэтому Эраст Петрович тем же собачьим манером ринулся вдогонку. Ничего кроме подметок и черной полы какого-то длинного одеяния разглядеть было нельзя. Убийца, даром что пользовался только тремя конечностями, полз очень резво и успел вылезти из-под вагона прежде, чем был настигнут.
Выбравшись наружу, Фандорин снова наполовину ослеп – теперь уже от солнца. За десять или двадцать секунд, проведенных во мраке, зрачки успели расшириться.
Полусогнутый человек в черной черкеске и серой папахе улепетывал через соседнюю колею, по которой, пыхтя дымом, громыхал паровоз. Убийца проскочил перед самым его буфером, а Эрасту Петровичу пришлось остановиться. Вслед за локомотивом потянулись цистерны, конца им было не видно.
Ушел!
Пробормотав слово, недостойное уст благородного мужа, Фандорин не стал дожидаться, пока проедет длинный состав – в этом не было никакого смысла.
Обратно на платформу он вылез, похожий на черта: весь в мазуте и копоти, с непокрытой головой и растрепавшимися волосами.
– Вы не убились? – обступили его свидетели инцидента (вернее, только первой его половины). – Каков, однако, мерзавец! Сшиб человека и сбежал! Ворье совсем распоясалось! Вам надобно в медицинский пункт.
– Б-благодарю, я совершенно цел, – сквозь зубы ответил добрым самарянам Эраст Петрович, и его оставили в покое.
От багажного вагона возвращался Маса, за ним носильщик катил на тележке Кларин сундук.
– Какой вы грязный! Вы лазили под вагон, господин? – удивился японец. С интересом поглядел на кинжал, зажатый в фандоринской руке. – Красивый вакидзаси. Вы лазили за ним? А ножен там случайно не было?
– Где воришка? – спросил Эраст Петрович, озираясь.
– Какой «вориська»?
Обычно господин и слуга разговаривали на смешанном русско-японском наречии, причем каждый пользовался своим родным языком, но случалось, что некоторые слова Маса понимал не сразу.
– За которым тут все гонялись!
– А, доробо. Да, бегал какой-то. Убежал, не догнали.
Фандорин снова выругался, теперь по-японски.
– Я не знал, что его нужно поймать, – стал оправдываться Маса. – Мы же приехали в Ба-Ку не для того, чтобы ловить вокзальных