– Все убитые были сильные мужчины, – поддержал ее Рисвелл, – и ножевых ран ни на ком нет. Наш убийца – не Переметчивый.
Белесые глаза Русе Болтона вонзились в Теона, как нож Свежевальщика.
– Склонен согласиться. Дело не только в силе: у него не хватило бы духу предать моего сына.
– Если не он, то кто? – проворчал Рисвелл. – Ясно, что у Станниса в замке есть свой человек.
Вонючка не человек. Это не Вонючка. Не он. Рассказала ли им леди Дастин о крипте, о недостающих мечах?
– Надо присмотреться к Мандерли, – сказал Фрей. – Лорд Виман нас недолюбливает.
– Зато любит жаркое и пироги с мясом, – не согласился с ним Рисвелл. – Из-за стола он отлучается разве что в нужник, где просиживает часами.
– Я не утверждаю, что он сам это делает, но с ним приехали триста человек, сто из которых рыцари…
– Рыцарь не станет душегубствовать по ночам, – заявила леди Дастин, – а родных на Красной Свадьбе потерял не один лорд Виман. Думаете, Смерть Шлюхам очень вас любит? Не будь Большой Джон вашим заложником, он выпустил бы вам внутренности и заставил их съесть… вспомним, кстати, леди Хорнвуд, съевшую свои пальцы. Флинты, Сервины, Толхарты, Слейты – у всех у них кто-нибудь да был с Молодым Волком.
– Не забудьте и дом Рисвеллов, – сказал Роджер.
– Дастинов тоже следует помянуть, – с хищной улыбкой произнесла леди Барбри. – У Севера долгая память, Фрей.
У сира Эйениса от бешенства затряслись губы.
– Старк обесчестил нас – вот о чем нужно помнить вам, северянам.
Русе Болтон потер растрескавшиеся губы.
– Ссоры ни к чему нас не приведут. Можешь идти, – бросил он Теону, – да смотри в оба, не то и тебя найдут поутру с перерезанным горлом.
– Да, млорд. – Теон натянул перчатки на увечные руки и вышел, припадая на увечную ногу.
В час волка он все еще ковылял по внутренней стене, надеясь, что усталость поможет ему уснуть. Он весь покрылся снеговой коркой, ветер дул прямо в лицо, снег стекал с головы по щекам, будто слезы.
Потом он услышал рог.
Долгий стон точно повис над замком, пробирая до костей всех имеющих уши. Часовые на стенах оборачивались, крепко сжимая копья. В разрушенных зданиях Винтерфелла одни лорды шикали на других, лошади ржали, спящие пробуждались в своих темных углах. Как только умолк рог, забил барабан: БУМ-БУМ-БУМ. «Станнис, – перепархивало повсюду в белых облачках пара. – Станнис здесь. Станнис пришел. Станнис, Станнис, Станнис».
Теона передернуло. Что Болтон, что Баратеон, невелика разница. Станнис взял себе в союзники Джона Сноу, а тот мигом снес бы Теону голову. Вырваться из когтей одного бастарда, чтобы достаться другому, – славная шутка. Теон посмеялся бы, если б помнил, как это делается.