Мы смогли раскрыть целый ряд специфических свойств функциональной системы, который принадлежит только ей и составляет предмет ее специфических отличий от общего “системного подхода”, оперирующего с глобальными и гомогенными понятиями. Эти отличия следующие:
1. Функциональная система включает в себя “системообразующий фактор”, который на закономерных вполне изучаемых основаниях превращает хаотическое множество компонентов в функциональную систему. Этим фактором является полезный результат системы, обладающий через обратную афферентацию императивным влиянием на распределение активностей по ком-нонентам системы. Признание решающим фактором системы результата ее деятельности дает возможность вскрыть изомор-фические черты и приложить теорию функциональной системы к самым различным классам систем, где полезный результат является решающим компонентом (организм, общество, машины). Из этого следует, что функциональная система является теоретическим принципом универсального применения.
2. Функциональная система имеет хорошо раскрывающуюся в деятельности внутреннюю операциональную архитектонику, составленную из вполне конкретных специфических узловых механизмов. Это последнее обстоятельство дает возможность избежать таких глобальных и гомогенных понятий, как “общая теория систем”, “целостность”, “система вообще” и т.д. Совокупность всех этих качеств, присущих именно функциональным системам, дает нам основание сформулировать “общую теорию функциональных систем”.
Философский смысл этих, казалось бы, на первый взгляд, чисто экспериментальных исследований функциональных систем состоит в том, что многие проблемы, стоявшие как перед фитологией, так и перед философией, оказались разрешенными на материалистической основе. Так, например, понятие целесообразности, являвшееся много лет одиозным, поскольку оно всегда несло в себе привкус “надорганических целей”, в настоящее время легко может быть понято и расшифровано до тончайших нейрофизиологических процессов нервной системы. Точно так же можно сказать и относительно понятий “предвидение”, “интуиция” и других, которые долгое время были форменным жупелом для рационалистически настроенных исследователей.
К сожалению, еще и по сию пору традиция отдавать “цели” первое место в формировании поведенческого акта иногда имеет место даже в серьезных математических и физических работах.
Так, например, при анализе “больших систем”, которые в настоящее время начинают занимать внимание и биологов, и жономистов, и электроников, рассуждения всегда начинаются с постановки “цели” или “задачи” данной системы. С философской точки зрения такая постановка вопроса исходит из молчаливой предпосылки, что все начинается с постановки цели работы. Между тем изучение функциональных систем чисто физиологическими методами неизбежно ставит вопрос о том, что такая цель не может сформироваться, как выражался И.П.Павлов, “ни оттуда, ни отсюда”. Ей неизбежно должна предшествовать обширная работа по перебору многочисленных информационных материалов, прежде чем будет принято решение о том, как надо получить наиболее подходящий именно к данной ситуации результат.