- Матерь Божья! – шепчет он и отступает на шаг.
На земле, в пыли лежит плод! Маленький, не больше кошки, хорошо различимы голова, руки и ноги, глаза закрыты. Черты лица вроде человеческие. Приглядевшись, Павел замечает маленький хвост, да и нижняя челюсть какая-то не такая. Все увиденное так удивило, что он садится прямо в пыль.
- Ну, дела! – произносит он, качая головой. – И что это может быть? Ящер проглотил человеческий плод? Чушь, откуда ему взяться! Тогда что, беременный ящер? А кто папа!? И потом, этот хвост… А может не хвост, а … не, ну ты уж совсем спятил в этой пустыне!
Кушать печень поверженного врага, следуя заветам предков, расхотелось окончательно. Павел ещё раз внимательно посмотрел на … ну, в общем, на то, что вынул из вороха внутренностей. Вспомнил документальный фильм, авторы которого рассказывали о том, что зародыши некоторых высших животных и людей удивительно похожи, но только до определённого момента. Потом общая для всех программа развития останавливается, дальше построение тела у каждого вида идёт своим путём. Но такое, утверждали учёные, возможно только у млекопитающих – дельфины, касатки, приматы и люди. Но на чём основаны такие утверждения и вообще выводы учёных по той или иной проблеме? На тех фактах, что доступны. А сколько проходит мимо внимания? В начале века австралийские врачи обнаружили у пятнадцатилетней девочки перемену резус-фактора. В детстве ей пересадили донорскую печень и с тех пор она находилась под постоянным наблюдением врачей. Вот только благодаря этому и обнаружили то, что ранее считалось абсолютно невозможным – изменение резус-фактора с отрицательного на положительный. А ведь наверняка подобное происходило и раньше, с другими людьми, но ни в одной стране не ведётся постоянное наблюдение за всеми. Вот и получается – что не знаю, то не существует. А так ли на самом деле?
«Так, ладно, не фиг военную голову ломать над ерундой», - подумал Павел, с неудовольствием отступая в сторону – неожиданный порыв ветра принёс целую волну такой вони, что дыхание перехватило.
Через несколько минут изуродованная туша ящера растаяла в мутной дымке за спиной. Павел бежит по ровной, как стол, каменной пустыне, изредка сверяя маршрут с виртуальной картой в цилиндре. Горизонт очистился от мути, даже серое нёбо посветлело. Иногда желудок робким бурчанием напоминал, что неплохо бы и поесть, на что голова ехидно рисовала яркую картинку недавнего прошлого – кучу внутренностей на фоне истерзанного трупа ящера. Желудок дёргался и терял сознание.