- Стража, ко мне! - заорал Антип, дико вращая глазами, - а ты-ы ... - взревел ещё громче, завидев Александра, - сейчас узнаёшь, каково бунтовать. В кандалы его!
Прибежавшие на рёв начальника стражники со всех сторон кинулись на Александра, но тут воздух прорезал резкий женский крик:
- Всём стоять, Гриву не трогать!
Стражники сразу узнали голос хозяйки, Зины, в растерянности опустили руки. Она стремительно приблизилась, остановилась в трёх шагах.
- Антип, - холодно произнесла Зина, - пошли людей на трибуны спасать стражников, чтобы их не убили и ни в коем случае не бить зрителей, понял? Мне двоих, остальных отправляй.
- Но как же, хозяйка, это он всё устроил, вот этот гад, - показал толстым пальцем Антип на Александра, - зрители взбунтовались из-за него. Вы видели, чего он им показал, а?
- Видела, - холодно ответила Зина, - я вообще всё вижу и знаю лучше тебя, Антип. Если ты думаешь иначе, то руководить стражей будет другой, а ты выйдешь на арену. Тебе всё понятно?
- Да, хозяйка, - быстро произнёс Антип. Он как-то усох, стал ниже ростом и ссутулился. - За мной! - сипло крикнул, по-стариковски засеменил прочь. Стражники гурьбой бросились за ним.
Зина проводила взглядом, обернулась к Александру.
- Кандалы, - бросила стражникам, что остались с ней.
Те ловко надели цепи, замкнули железные браслеты на ногах и руках, один с издевательским поклоном вручил тяжёлое ядро Александру. Тот принял, но тут же уронил его, как бы невзначай. Тяжёлая железяка падает в миллиметре от большого пальца на ноге стражника. Стражник багровеет от злости, лицо надувается, зубы скрежещут, но отступает в сторону под взглядом Зины. Александр равнодушно складывает руки на груди, стараясь не поцарапать кожу грубыми браслетами. Посмотрел на Зину.
- А я всё думала, за что лесного дикаря в генералы произвели? - задумчиво произнесла она. Небрежно щёлкнула пальцами и услужливый стражник аккуратно подставляет стул. Зина вальяжно садится, неторопливо расправляет складки платья.
- Сижу целыми днями, ломаю голову, как привлечь зрителей, - задумчиво продолжала она, - заставляю рыжую дуру красить, стричь, завивать тупорылое мужичьё, наряжать в несуразные костюмы, сочиняю по ночам сценарии дурацких шоу, чуть ли не театральные пьесы пишу. Вдруг являешься ты, - Зина заметила, как удивлённо поднялись брови Александра, поправилась, - ну, не вдруг, а я тебя заставила выйти на арену и сразу получилось то, что мне не удаётся вот уже год, два - по-настоящему привлечь внимание зрителей!
- Не понимаю я тебя, Зина, - пожимает плечами Александр, криво улыбаясь, - ты так сложно выражовываешься...