- А-а ... ну да, сказал, - согласился Александр, - так ты, значит, самая лучшая? - спросил он.
- Не-ет, у меня братья ... Вот они настоящие саранчуки, - ответила девушка, осторожно отодвигая подальше пустые тарелки.
- Так, ещё и братья... ага... Ну, я вообще-то другое имел ввиду ... Вот что, - Александр ловко бросил полотенце на вешалку, надел рубаху, - рассказывай, сколько тебе лёт, как зовут, откуда взялась и чём тут занимаешься.
Девушка устроилась на жёсткой лавке поудобнее, маленькие ладошки улеглись на колени и затараторила, как белка:
- Вот значит так - меня зовут Марфа, мне уже тринадцать лёт, мой папа извозчик, мама стирает бельё на пристани для матросов. У меня есть десять братьев и две сёстры, я самая старшая, помогаю маме по дому. Вот!
- А здесь-то как оказалась?
- Меня за долги отдали. Папа брал деньги в долг на новую повозку, да вовремя не отдал. Ну, мама и договорилась с госпожой Клеопатрой, матушкой госпожи Зины, что я поработаю пока у госпожи Клеопатры, пока за долг не рассчитаюсь.
- А госпожа Клеопатра не сказала, кем ты будешь работать?
- Обслуживать клиентов постоялого двора. Ну, полы помыть, пыль вытереть, застелить кровать.
- И расстелить?
- И это можно, - шмыгнула носом Марфа. Смотрела на Александра большими наивными глазами, ожидая новых вопросов. Он вглядывался в девушку, не очень-то веря в наивность, но так и не увидел притворства. В глазах читалось только удивление - чего это взрослый дядька такие глупые вопросы задаёт?
Александр взял со стола виноградину, кинул в рот. Нежная ягода раздавилась, едва придавил языком, рот наполнился сладким соком. Проглотил, бросил ещё одну.
- Велик ли долг?
- Ой, и не спрашивайте - сто тридцать золотых, во! - опять затараторила девушка, - нам ещё повезло, дали в рост только на пятьдесят монет. Вот тридцать папа отдал, теперь ещё зарабатывает. Это очень большие деньги, но зато теперь у папы новая повозка, от клиентов отбоя нет. Я здесь поработаю за пятьдесят золотых и вернусь домой, вот.
Когда Александр услышал про сто или сколько там, золотых, он чуть не подавился виноградиной - это же гроши! Один сапог императорского гвардейца стоит вдесятеро дороже. Закашлялся, на глазах выступили слёзы. Девушка немедленно принялась заботливо стучать маленькой лапкой по спине.
- Большое спасибо, ты мне очень помогла, - учтиво произнёс Александр, откашлявшись, - Марфа, тебе домой хочется?
- Ага, - кивнула девушка, - там братики, сестрёнки - весело.
- А кушать ещё хочешь?
- Нет, - тихо ответила Марфа, густо краснея.
- Ну, ладно, - Александр поднялся с лавки, прошёлся по комнате. Солнечные блики на потолке погасли, наступила ночь. Повернулся к девушке.