Теперь Зина перекрасила волосы в светло-золотистый цвет, пышные локоны заплетены. Коса обёрнута вокруг головы на манер венка, на лоб спадает коротенькая чёлка. Маленькое продолговатое личико покрыто лёгким загаром, кожа нежна, как у ребёнка – ну, просто ангел божий! Только вот раскосые чёрные глаза немного выпучены, словно от тщательно скрываемого бешенства. Женщина с нелепой саблей оказалась сморщенной старухой. Безгубый маленький рот сжат, тёмные глаза не мигая, как змеиные, смотрят в лицо.
- Зинка!? - опомнившись, спросил Александр, - а ты чего здесь?
- Она тебе не Зинка! - злобно шипит старуха. Сабля слегка дрогнула, словно от нетерпения снести башку наглецу.
- Тише, мама, - сказала Зина, останавливая старуху взмахом руки.
- Тут ещё и мама? - изумился Александр, - а где задерживается папа?
Зина несколько секунд пристально смотрела на него, не мигая, как и мать. Взгляды обеих женщин, откровенно злобные, не обещали ничего хорошего.
- Сейчас я кое-что расскажу тебе, ты сразу перестанешь шутить, - произносит Зина нежным голосом, похожим на звон хрустального бокала, полного яда, когда по нему тихонько постукивают чём нибудь твёрдым. Например, кинжалом ...
" И бывают же чудеса на свете"! - так или примерно так думали портовые шлюхи, глядя, как на грязном тюфяке, набитом соломой и вшами, в муках рожает их подруга, сорокалетняя Клеопатра. Даже тридцать, по меркам ремёсла, критический возраст, а когда пятый десяток - древняя бабка. Старая Клипа, как ласково звали между собой Клеопатру шлюхи, уже давно ни кого не обслуживала. В её обязанности входил контроль за сбором денег, за дисциплиной и порядком в портовом борделе. Трудилась "мамкой". Работала хорошо, нынешний хозяин, владелец самого большого постоялого двора в порту, был доволен и не выгонял на улицу старую проститутку. Бывало всякое. Иногда в порт прибывало очень много кораблей, матросня и солдаты забивали всё свободные места, женщины трудились без отдыха и сна, стремясь заработать побольше. Упившиеся до безумия матросы хватали всех подряд, сорили золотом и серебром. В такие дни доставалось всём и работы и денег.
Однажды досталось и старой Клипе. Пьяные солдаты, которым разрешили погулять перёд отправкой в Африку, едва не разнесли постоялый двор и бордель при нём. Клипу утащили в подвал, откуда он вылезла на четвереньках только к обеду. Тот день запомнился всём. И хозяин, и женщины с тихим ужасом вспоминали, крестились. А потом, когда кошмар потихоньку забывался, вдруг обнаружилось, что старая Клипа - за сорок, совсем древняя! - беременна! Потрясающая новость облетела весь порт. Клипа родила девочку, крепкую, здоровенькую. Назвали Зиной, в честь императрицы, которая когда-то правила Восточной империей. До тринадцати лёт Зина жила с матерью в борделе, в окружении заботливых проституток. Когда ей пошёл четырнадцатый, девочка расцвела. Она была меньше среднего роста, очень тонкой в талии, обладала почти идеально круглыми бёдрами и изумительно красиво и большой грудью. Как ни старалась Клипа прятать девочку, в портовом борделе это сделать трудно. Её заметили. Но девочка была волевой и чрезвычайно разумной - она наотрез отказалась от матросни. Тайком от матери пробралась в комнату хозяина поздно вечером. Со следующего дня юную красавицу постоянно сопровождали два здоровенных молодца с топорами. Оба состояли в шайке разбойников, что держали в страхе весь порт.