Мамаша торопливо плеснула какой-то жидкости в хрустальный стакан, подала. Коралловый ротик приоткрылся, белоснежные зубки сжались на хрустале, как на горле лютого врага - Зина трудно отпила глоток, успокоилась. Мать нежно вырвала из скрюченных пальчиков стакан, пронзительно чёрные глазки злобно уставились на Александра. Он осторожно потянул носом воздух, почувствовал знакомый запах отвара сон-травы. Здесь это зелье называется каким-то мудрёным латинским словом, не запомнишь. Зина несколько секунд сидит молча, пальцы нервно мнут складки платья. Чёрные глаза почти выкатились из орбит, ещё сильнее скосились. " Да она сумасшедшая! - подумал Александр, - припадочная психованная, а то и вовсе бесноватая!" Ему вдруг показалось, что вокруг головы Зины обёрнута не коса, а жёлтая песчаная змея, хвост и тело снаружи, голова внутри, пожирает мозг.
- ... я почти было успокоилась, когда узнала, что Марк пропал в пустыне, - снова послышался голос Зины, - но тут появился ты. Не то благородный дурак, не то искатель приключений и сокровищ. Ты не просто вернул моего злейшего врага... Ты вернул его к славе и богатству вместе с любимой красавицей женой. Ты возродил этот проклятый род! Тебе нет прощения!!!
Александр слушал заторможённое бормотание Зины и ему вдруг захотелось … пошутить! Медленно склонил голову на грудь, словно засыпая и, улучив момент, когда в голосе Зины зазвучали горестные нотки, громко, с всхлипыванием и присвистом, всхрапнул! В каменном мешке камеры звук получился такой, словно кабан размером с гору хрюкнул.
- Ах! - как ни в чём ни бывало произнёс Александр, широко раскрывая синие глаза, - я, кажется, вздремнул? Извиняюся!
От такой наглости Зина обмерла. Страшно белеет лицо, чёрные глаза на белом кажутся дырами в преисподнюю. Медленно, словно оживающий труп, встает. Скрюченные пальцы вырывают саблю из рук матери. Александр насмешливо приподнимает бровь.
- Напрасно шутишь, - замороженно растягивая слова, прошептала Зина, - лезвие намазано ядом. Одно прикосновение - и всё. А ты почти голый, не заметил?
Александр насторожился. Только сейчас обратил внимание, что лезвие вымазано чём-то жёлто-зелёным. А он действительно почти голый, если не считать коротких, чуть ниже колен, штанов.
- Ни один яд не действует сразу, - неуверенно ответил он, - я многое успею до смерти...
- Не успе-ешь ... хе-хе ... - гнусно захихикала Зина, - этот яд не убивает, а парализует. Мгновенно. Ты будешь валяться на полу, не в силах даже моргнуть, но всё видеть и чувствовать. Тебя будут живьём жрать крысы, ты будешь чуять боль, когда они станут выгрызать твою плоть и ты не сможешь сделать ни-че-го!