Бун-Тур (Власов, Млодик) - страница 5
Мы с Буном как-то не зажглись. Вымпел? Ну и что? Это же не тот, который на Луну или на Венеру забросили. Пошуровали мы немножко. Для вида. Чтобы Сеню Петровича успокоить. Грязные носки попрятали, рассортировали тюбики и щетки. Это ж закон: зубная щетка всегда с сапожной сцепляется. А с тюбиками я сам чуть не влип. Побежал утром мыться. Выдавил на зубную щетку черную ваксу. Хорошо — Бун заметил, а то бы я весь рот себе вываксил. Тюбики почти одинаковые — спросонок не разберешь.
Комиссия нагрянула к нам сразу после обеда перед тихим часом. Впереди — Галина Аркадьевна, за ней — Сеня Петрович и еще одна вожатая из другого отряда — Ольга Захаровна. Все шло нормально. На вымпел мы не тянули, но и ругать, вроде, было не за что.
Койка Буна стояла у самого окна. Галина Аркадьевна открыла дверцу тумбочки. Порядок! Все, что в рот совать нужно, лежит на верхней полке, а что для одежды и обуви — на нижней. Тогда она выдвинула ящик. Здесь у Буна хранилось самое главное — лист картона с приколотыми к нему жуками. И пошло! Но не из-за жуков.
Нос у Галины Аркадьевны крохотный и острый, как у птицы. Я смотрю — нос у нее вдруг заерзал между щек.
— Чем это пахнет?
Бун несколько раз двинул плечами вверх-вниз и застыл. Робкий он. Где ему защищаться! К тому же, не догадался он, про что она спрашивает. Жуки ведь ничем не пахнут. Старшая вожатая выдвинула ящик до конца. Брови у нее под самые волосы залезли, а глаза как циркулем обвело, точно бомбу она у Буна атомную увидела.
— Водка! Это же водка!
Бун молчит. Оглушила она его воплем про водку. Не знаю, что бы было, если б не я.
— Во-первых, это для жуков, — говорю, — а не для людей! А во-вторых, это эфир, а не водка! И нечего панику разводить!
Галина Аркадьевна вытащила пробку из бутылки, понюхала.
— Все равно! Опасно! Вылить!
Это она Сене Петровичу приказала и бутылку ему в руки сунула. Он снял темные очки и говорит:
— Я думаю, не стоит…
— Зачем выливать? — удивилась и Ольга Захаровна. — Я тоже думаю…
— Вы еще думаете, а я уже знаю! — одернула ее Галина Аркадьевна. — Вылить немедленно!
Но Сеня Петрович не захотел выливать эфир. Тогда она выхватила бутылку и — к окну. А бутылка выскочила из рук, трах об пол и — вдребезги. Эфиром завоняло — ужас!
Ну и была потеха! Начальник пионерлагеря прибежал, потом врач. Двери и окна распахнули, а нас на улицу выпроводили и половину тихого часа около дачи продержали.
Когда все выветрилось, Галина Аркадьевна сама уложила нас в кровати и каждого одеялом прикрыла. Но мы ей все равно эфир не простили. Не совру — я придумал, как отомстить.