вспомнила Шарлотта жалобу Мими. Возможно, знай он, что жена заболела, то приехал бы пораньше. С другой стороны, может, и нет. Если подозрения Мими насчет романа мужа справедливы, он вполне способен наплевать на ее болезнь. Она могла даже не подумать позвонить ему.
Шарлотта прищурилась и посмотрела на ручку двери. А что, если она сама позвонит Гордону? Если кто-то незнакомый позвонит ему, может, он ради приличия почувствует себя обязанным прийти домой и присмотреть за женой.
Не лезь не в свое дело.
— О господи, — пробормотала Шарлотта.
Почему она вообще стоит здесь и обо всем этом думает? Кроме того, разве Мими не велела ей просто захлопнуть за собой дверь по окончании работы? Наверняка Мими все-таки позвонила мужу. Возможно, уже сейчас он едет домой.
И Шарлотта твердой рукой закрыла дверь.
Большую часть жизни Шарлотта провела в ближайшем пригороде Нового Орлеана, на Милан-стрит — узкой улице с односторонним движением. Служба горничных, организованная Шарлоттой, обслуживала исключительно клиентов Садового квартала. А поскольку Милан-стрит находилась на окраине Садового квартала, более удачного места жительства и не придумаешь.
Шарлотта тряслась в фургоне по неровной дороге и не могла отделаться от мыслей о новой клиентке. Несмотря на все здравые рассуждения, ей казалось, что нужно было остаться с Мими, убедиться, что с ней все хорошо. Но ведь можно просто позвонить и узнать, как она себя чувствует.
Шарлотта покачала головой и свернула в проулок рядом с домом. Позвонить — не самая лучшая идея. Мими болеет, а больным людям нужен покой и отдых.
Шарлотта припарковала фургон, выключила мотор и с минуту сидела в машине. Как хорошо оказаться дома… наконец-то.
Дом был для Шарлотты настоящим убежищем. Маленький викторианский коттедж, разделенный пополам, построили в начале двадцатого века. Шарлотта и ее младшая сестра Мэделин выросли в этом доме и получили его в наследство после преждевременной кончины родителей. В отличие от Мэделин, которая после первого замужества продала сестре свою половину дома, Шарлотта никогда не испытывала ни желания, ни необходимости жить в другом месте.
В будни, перед тем как пойти на работу, Шарлотта только просматривала газетные заголовки. В среду утром она проснулась раньше обычного — достаточно рано, чтобы не спеша выпить кофе и по-настоящему прочитать газету.
Она включила кофеварку, прошла в гостиную, где сняла покрывало с клетки попугая, после чего отправилась забирать с крыльца «Таймс Пикаюн».
Вернувшись на кухню, Шарлотта налила себе чашку кофе. Чтобы спокойно позавтракать, одеться и добраться до работы, она поставила кухонный таймер на сорок пять минут. Потом села за стол и принялась пить кофе и читать газету.