— Я думаю, что вам нужно присесть, — сказал он и, взяв Кэролайн за руку, подвел ее к креслу.
— Благодарю вас, — прошептала она, опускаясь на мягкие подушки.
Маршалл нежно погладил ее по руке. Теперь перед ней стоял не распутник и повеса, а добрый и внимательный друг.
Взяв со стола графин с вином, Минерва наполнила бокал и подала его Кэролайн.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Что он тебе сказал? — задала вопрос леди Мэри. — Мы так ничего и не услышали.
— Тебе удалось его пристыдить и повергнуть на колени? — поинтересовалась баронесса.
— Забудь об этом, — недовольно фыркнула леди Мери. — Мы хотим знать, что он тебе сказал и что ты ему ответила.
Кэролайн покачала головой. Словно в каком-то невероятном вихре, у нее перед глазами пронеслись последние события, оставив только пустоту и горькое раскаяние. Кэролайн снова почувствовала то, что она чувствовала в день смерти родителей, — ей казалось, что она спит и видит дурной сон. Когда она проснулась, сон оказался явью.
— Все кончено, — произнесла она.
Ей трудно было говорить, но она все-таки заставила себя выговорить эти слова.
— О-о! — разочарованно протянула леди Мэри.
Минерва пришла на помощь племяннице.
— Уже довольно поздно, и вам пора ехать домой, — сказала она. — Кэролайн сейчас лучше побыть одной.
— Значит, мы выполнили нашу часть договора, тетя Мэри? — подал голос виконт, стоявший у двери гостиной.
Леди Мэри удивленно посмотрела на него. Похоже, она забыла о племяннике и его друге.
— Вы все еще здесь, — сказала она и, подумав немного, махнула рукой. — Вон отсюда, бездельники. Вы хорошо справились со своей работой. Мой Уильям был бы вами доволен.
— Надеюсь, ты не забыла наш уговор? — спросил виконт. — Ты обещала купить мне и Беннестеру по паре новых ботинок. Таких, какие нам нравятся. Помнишь?
— Помню, помню. А теперь убирайтесь отсюда. С сапожником я расплачусь потом.
— Мне не нужны ботинки, — едва слышно сказал Беннестер. Он подошел к Кэролайн и протянул ей листок бумаги, на котором он написал свое стихотворение. — Я не притворялся, миледи. Все, что здесь написано, — правда. Я буду вам очень признателен, если вы разрешите мне навестить вас еще раз.
Кэролайн удивило то, с какой искренностью говорил этот юноша. Она посмотрела на лист бумаги. Буквы расплывались у нее перед глазами. Кэролайн осторожно взяла виконта за руку.
— Я тронута вашей добротой и искренностью, мистер Линнфорд… но я не могу сейчас дать вам ответ.
Слегка покраснев от смущения, Беннестер опустил руку.
— Конечно. Прошу простить мою бестактность.
Кэролайн очень не хотелось обижать его, однако ничего более ободряющего она сейчас сказать не могла. К тому же он еще так юн. «Щенок», — так, кажется, назвал его Джеймс.