Возмущение — это форма сопротивления, подразумевающая конфликт, а законник в Даге просто не переносил никаких перепалок, если не выходил из них победителем. Или мне так казалось. Я взглянула на него.
— Я очень нервничаю, Даг, и действительно ценю, что ты поехал со мной, — промурлыкала я.
— Я тоже переживаю, — ответил он, делая новый поворот.
— Правда?
— Полагаю, что за тебя.
«Обед в нашем загородном доме, — говорил голос Верити таким тоном, который заставил меня расправить плечи. — Вы должны приехать. Это в благодарность за наше спасение».
Мне было неловко, так как уже из телефонного разговора с Верити Роудз я поняла, что на обед она приглашает только меня и у нее нет ни малейшего намерения распространять свое приглашение на фотографа Девона. Когда же она спросила, не хочу ли я привести с собой кого-нибудь, у меня язык не повернулся назвать Девона. Но когда я назвала Дага, в трубке наступила пауза, словно Верити была разочарована моим выбором. Но потом она заторопилась:
— В таком случае вы обязательно должны привести с собой Дага.
И вот мы едем субботним вечером; мой Даг оказался хорошим другом и согласился меня сопровождать.
— Тебе не кажется странным, что они просто не послали тебе цветы? — спросил Даг. — Или не дали тебе бесплатную подписку на журнал? Почему они заставили тебя проехать полштата, чтобы поесть с ними?
Я не возражала, что Даг относится к этому так скептически, потому что испытывала то же самое, получив приглашение, но сейчас говорить об этом уже поздно.
— Не думаю, что это странно, — ответила я, расправляя юбку. — Учитывая круги, в которых они вращаются, приглашение в их дом — особый подарок.
— Тогда все ясно, — саркастически ответил Даг.
Я промолчала. Сарказм Дага заставил меня вспомнить, что наши с ним отношения уже дважды за последние два года прерывались, но возобновлялись, несмотря на наши намерения расстаться навсегда.
— Ты думаешь, она предложит тебе какую-то работу, не так ли? — спросил Даг. Помолчав, добавил: — Я тоже так думаю.
— Не будь смешным, — сказала я, но мое сердце затрепетало.
О Господи, неплохо бы стать независимым журналистом. Начать наконец по-настоящему работать, уехать из Каслфорда и получить свободу действий. Пусть это будет не Лос-Анджелес, а что-нибудь менее чуждое — Нью-Йорк, к примеру, всего в девяноста милях. Мне бы это подошло.
Но какого рода может быть эта работа? Возможно, проверка фактов, но не исключено и редактирование. Уверена, что ничего захватывающего.
— Куда теперь? — спросил Даг, останавливая машину.
— Где мы?.. Ах да, здесь мы должны свернуть налево. — Я прочитала указатель: «Грасс-Гейт-Медоу» — и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнула. — Свернем налево и сразу увидим.