Правильно говорится, что сложные люди имеют сложные проблемы. Я решила, что с сегодняшнего дня мне следует проще относиться ко всему.
Я налила себе стакан чаю со льдом и села за стол рядом с Дагом. Скотти тыкался в меня мордой, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Могу сказать тебе, — начала я, — что не знаю, куда иду, но совершенно уверена, что не туда, где мы были вместе.
— Знаю. — Даг повесил голову.
Я взглянула на него, и тогда он улыбнулся чуть ироничной улыбкой и отпил ледяного чая.
— Я пришел сказать, что даю тебе шесть месяцев. Срок закончится в январе. До этого мы не будем встречаться, а затем поговорим и определимся: что мы чувствуем по отношению друг к другу. Если сможем быть вместе, я буду настаивать на нашем браке. Тогда мы решим, оставаться ли нам здесь или уехать жить в Нью-Йорк. А может, еще куда-нибудь.
Не знаю почему, но я расплакалась. Что подействовало на меня — усталость ли, слова Дага или раздражение, но слезы хлынули потоком. Раньше он говорил, что мысль, чтобы снова жениться, сродни горячему утюгу на грудь.
Конечно, к январю у такого человека, как Даг, может появиться несметное количество кандидаток, желающих заполнить вакуум. Я все больше начинала понимать, что этот вакуум не так уж и велик. Подруга, с которой можно переспать в ночь с субботы на воскресенье, это не жена.
Во всяком случае, я плакала потому, что слова Дага заставили меня вспомнить, как я любила его с нашей первой встречи.
«Ты должна повзрослеть, — нашептывал мне голос матери. — Поведение девчонки не сделает тебя счастливой».
«Бедная мама», — подумала я, взяв Дага за руку.
Вскоре мы уже обнимались, прощаясь. Когда Даг ушел, я снова заплакала, и на этот раз слезы с моего лица утер Скотти.
Наконец я умылась, собралась с духом и прошла в гостиную, чтобы приступить к работе. В это время зазвонил телефон, и я, дура, схватила трубку.
— О, Салли, слава Богу, что застал тебя. Я в ужасном состоянии. Я оставил тебе сотню сообщений.
Я взглянула на автоответчик и по сигналам определила, что их было восемь. Я начала понимать, что Спенсер мастак преувеличивать и драматизировать.
— Я должен был рассказать тебе о Верити, — выпалил он. — И ты наверняка должна понять, почему я был так напуган… ну, после того, как мы вместе провели ночь, едва зная друг друга. Я был совершенно уверен, что ты убежишь и никогда ко мне не вернешься.
Контраст его слов с разговором Дага, состоявшимся час назад, не в пользу Спенсера. Он лепетал как несмышленый угловатый подросток. Его мать, думаю, тоже давно советовала ему повзрослеть.