В апреле Сента уехала. Лондон был еще более удручающим, чем Абевиль. Дома Виктор продолжал раздражать всех окружающих. К моменту ее приезда он был помешан на том, чтобы сокращать порции еды. Но только для других. Сам же он прибегал к самым низким средствам, чтобы получить немного больше сахара, масла и мяса. Клое стала вегетарианкой. Сенте она казалась еще более оторванной от мелочей жизни. Изменились даже ее манеры и разговор. Она говорила теперь только односложно. У нее было большое горе. Сильвестра эвакуировали из Месопотамии, и от него приходило очень мало известий. Во время пребывания Сенты в Лондоне он вернулся. Они не виделись два года. Желтолицый, желтобородый викинг со смеющимися огромными голубыми глазами оказался Сильвестром, но не тем Сильвестром, которого она когда-то знала, а совершенно иным. Сплошная масса бинтов делала его беспомощным ребенком.
Первое же его слово уничтожило расстояние, созданное между ними годами разлуки.
— Алло, ты выросла!
Никто из них не говорил о войне. Напротив, все разговоры велись о домашних делах.
— Единственное, что мне ясно, — говорил Сильвестр, — что когда кончится война, я не вернусь домой. Тебе двадцать два, мне почти двадцать три. Для Оксфорда я слишком стар, даже если бы я страстно хотел наверстать потерянное время. Но у меня этого желания нет. Ведь все теперь имеет так мало значения. Мне предлагают место в нефтяном деле. Зачем же возвращаться к старому? А ты, Сента, что думаешь делать?
Она подняла брови.
— Не знаю, — созналась она.
— Я думаю… не знаю… ты… австриец… как?
— Я не имею известий от Макса уже более двух лет.
— Мало ли что могло случиться…
Сильвестр сказал:
— Но ведь ты же не могла бы теперь быть его женой?
Как будто не слыша этого вопроса, Сента продолжала:
— В будущий вторник Нико выходит замуж. Я ради этого взяла отпуск. Она выходит замуж за какого-то важного человека.
— Я уверен, что у него большие деньги.
— Да, очень большие. Он до войны был богатым человеком, а теперь еще богаче. Свадьба будет очень шикарная, в соборе Бредфорда. Я уверена, что Нико придумала эту церемонию только для того, чтобы это стоило больших денег и потому, что этого желает Альберт.
— Я возьму мать с собой. Живя с этим проклятым Виктором, она постепенно чахнет.
— Алло, Мики, — окликнул он какого-то мужчину, проезжавшего по коридору в механическом кресле.
Мики остановился.
— Не хочешь ли ты познакомиться с сестрой? Сента, это Мики Торрес.
Торрес подъехал к ним. Он протянул руку и улыбнулся, обнаруживая прекрасные зубы. Улыбка осветила его некрасивое лицо и быстрые карие глаза с золотистыми точками.