— Довольно скверного тона, — сухо прибавил Чарльз.
Мики, машинально разглядывавший какую-то книгу на столе, покраснел. Подняв голову, он встретился взглядом с Чарльзом.
— Я это заслужил. Я не был с тобой откровенен. Мной руководило не любопытство — не знаю точно что. Но, встречаясь так часто с Сентой, я ее хорошо узнал, может быть, только некоторые черты ее характера. И если ты, если — о, черт побери! если ты думаешь только поиграть и причинить ей страдания — то это будет ужасно. Вот и все. Ты можешь меня не выгонять из твоего дома — я сам ухожу. Уже давно я считаю себя не вправе продолжать вести такую роскошную жизнь за твой счет.
— Подожди, подожди, — сказал Чарльз, — конечно, если ты чувствуешь, что должен уйти от меня — уходи, но я всегда буду считать мой дом твоим домом. — Он сел в глубокое кресло. — Ты говоришь, что не любишь Сенту? Вполне ли ты в этом уверен? Если нет, то какого черта ты ревнуешь ее ко мне? А ведь с твоей стороны это не что иное, как ревность.
— Нет, — взволнованным голосом, почти крича, бросил Мики, — я не ревную ее к тебе, я только страдаю от мысли, что ей может угрожать несчастье.
Печальными глазами он глядел на красивое, спокойное лицо Чарльза.
— Всеми силами души хотел бы я знать, что я чувствую или что чувство, переживаемое мной и так захватившее меня, — настоящее.
Он встал, подошел к Мики и ласково положил ему руку на плечо.
— Ты слишком серьезно относишься ко всему. Не делай этого, заставь себя быть более легкомысленным. Попроси у Хольдона неделю отпуска, возьми одну из машин и поезжай куда-нибудь, к морю или в горы, куда хочешь. Тебе необходимо отдохнуть.
Мики запротестовал:
— Чарльз, ты слишком внимателен ко мне. Мне очень неприятна моя резкость. В конце концов никто не может изменить или повлиять на жизнь другого человека, особенно когда это касается его наслаждения.
Кивнув на прощание головой, он пошел в свои комнаты.
Рассеянно собирая свои вещи и укладывая их, он думал: «Итак, Чарльз не собирается жениться на Сенте… Почему?»
Как легко можно дать себя унести страсти и увлечению, особенно когда они приятны и заманчивы.
Чарльз и Сента встретились на следующий день, как было условлено. Завтрак прошел очень весело, шуткам и смеху не было конца. Потом Чарльз отвез Сенту обратно в контору.
— Поедем сегодня вечером в дансинг?
— С радостью.
Недолго пробыв в дансинге, они вышли оттуда на Берклей-сквер. Там ожидало авто, унесшее их из душных раскаленных улиц города-великана к волшебно-зеленому лугу — свидетелю их первых ласк.
Что можно сказать о летней страсти двух сердец? Почти ничего… Она волшебна, неуловима, трепетна, как лунный луч или сверкание звезд. Быть может, многое на земле лучше, важнее и ценнее, но ничто не бывает так незабываемо.