В 23.04 оба вздрогнули от неожиданного телефонного звонка. Дана включила свет: на определителе номера высветилось, что звонили из больницы Святого Франциска.
— Это он, — прошептала она.
Кит взял трубку:
— Алло!
— Извините, что звоню так поздно, пастор, — сказал Бойетт тихим и сдавленным голосом.
— Ничего страшного, Тревис. Мы еще не спим.
— Как ваша хорошенькая жена?
— Замечательно! Послушай, Тревис, я уверен, ты звонишь не просто так.
— Да, извините, пастор. Я очень хочу посмотреть на девушку еще раз. Вы понимаете, что я имею в виду?
Кит держал трубку так, чтобы Дана могла прижаться к ней ухом и тоже все слышать.
— Боюсь, что нет, Тревис, — ответил он.
— Девушку, Николь, мою малышку Никки. Мне осталось недолго жить на этом свете, пастор. Я все еще в больнице, лежу под капельницей, меня начинили лекарствами, и врачи говорят, долго я не протяну. Я уже наполовину труп, пастор, и не хочу сыграть в ящик, не посмотрев в последний раз на Никки.
— Она умерла девять лет назад.
— Верно. И я это знаю лучше других. То, как я с ней поступил, просто ужасно, и я несколько раз ездил к ней просить прощения. Я обязательно должен сделать это еще раз — просто сказать ей, как мне жаль, что так вышло. Вы понимаете, о чем я, пастор?
— Нет, Тревис, я не понимаю.
— Она все еще там, верно? Там, где я ее оставил.
— Ты сам говорил, что не уверен, где именно закопал тело.
Повисла долгая пауза, будто Тревис старался припомнить.
— Я знаю, где она, — наконец произнес он.
— Ну и отлично, Тревис! Тогда поезжай и разыщи ее. Откопай, посмотри на кости и скажи, как тебе жаль. А что потом? Тебе станет легче? А тем временем невинного человека казнят за твое преступление. Мне пришла в голову хорошая мысль, Тревис. Когда ты скажешь Николь в последний раз, что тебе очень жаль, поезжай в Слоун, найди на кладбище могилу Донти и скажи ему то же самое.
Дана нахмурилась и повернулась к мужу. Тревис снова помолчал и потом выдавил:
— Я не хочу, чтобы этот парень умирал, пастор.
— Мне трудно тебе поверить, Тревис. Ты хранил молчание целых девять лет, пока его судили, пока он сидел в тюрьме. Ты ничего не стал делать ни вчера, ни сегодня, и если ты по-прежнему будешь тянуть резину, он умрет. Время почти на исходе.
— Я не могу этому помешать.
— Но ты можешь попытаться. Можешь отправиться в Слоун и сообщить властям, где закопал тело. Ты можешь признаться в том, что сделал, показать кольцо, поднять шум. Я не сомневаюсь: пресса и телевидение тут же подхватят сенсацию. Кто знает, может, подключится судья или губернатор. Я в этом мало понимаю, Тревис, но мне кажется, будет трудно казнить Донти Драмма, если ты по телевизору заявишь, что убил Николь, действовав в одиночку.