ГЛАВА ВТОРАЯ,
где появляются имена монаха Германа и сотника Кобелева
Узкая, крутая лестница. Шестой этаж. Коммунальная квартира.
Темным коридором, заставленным полуразвалившимися шкафами и остатками диванов, Аркадий повел меня к себе.
Его комната была набита книгами, на самодельных стеллажах сверкали лакированными обложками описания путешествий, мерцали золотыми буквами потертые томики стихов, пухлыми глыбами лежали журнальные подшивки. На полу, как маленький готовый к атаке танк, стоял включенный в розетку пылесос. На столе горами высились продолговатые ящики собственной, изобретенной им картотеки.
Аркадий извлек из-под стола два складных парусиновых стула.
— Садись.
Мой друг ничуть не изменился: страсть, с которой он изучал когда-то восстания холопов и судьбы их вожаков, была обращена теперь на те годы, когда ватаги казаков, выйдя через Колыму и Чукотку на берега Тихого океана, двинулись разрозненными отрядами на юг, исследуя Камчатку и Курилы, приводя к покорности местные племена и облагая их данью — ясаком.
— Так что же все-таки ты нашел? — спросил я.
— Сейчас расскажу. Все началось с пустяка. Газетная статья, лет десять назад мне почему-то понадобились газеты первых лет Советской власти, и в одной из них я наткнулся на такой занятный рассказ…
Он вынул из папки несколько тонких газетных листков.
На первом жирными буквами стояли название «Дальневосточный моряк» и дата выпуска — 26 декабря 1922 года.
В начале статьи излагалась история эвакуации большой группы белоэмигрантов из Владивостока. Эмигранты были погружены на пароходы «Аян» и «Минин». Почему-то пароходы направились вначале вдоль Курильской гряды на север. Здесь «Минин» сел на камни.
— Читай внимательно! — сказал Аркадий. — И не обращай внимания на стиль.
Отрывок из статьи Н. Сорокина «Жертвы волн», напечатанной в газете «Дальневосточный моряк» от 26.12.22 г.
«…Когда пароход очутился на камнях, с него начали спускать шлюпки.
— Грузить женщин и детей! — раздалась команда капитана.
Матросы, образовав цепочку, стали передавать из рук в руки ослабевших от страха пассажиров. После того как загруженные шлюпки отошли, команда принялась за сооружение плота.
Под тяжестью людей, которые непрерывно прыгали на плот, шаткое сооружение оседало в воду. Ветер подхватил его. Перегруженный плот накренился, рассыпался и перевернулся. Волны умчали его остатки с несколькими несчастными, которые все еще продолжали держаться за доски.
На судне мастерили второй плот. Между тем вода, поднимаясь, подступила к палубе. То и дело раздавались глухие удары — пароход било о камни. Были сорваны и отброшены в сторону несколько шпангоутов. Наконец плот готов. Все оставшиеся на судне во главе с капитаном перешли на него. И вдруг раздались крики. Капитан поднял опущенную голову. Несколько штатских волокли по палубе к плоту тяжелый свинцовый пенал.