Через пятьдесят четыре минуты после того, как Темпл связался с начальником полиции Сен-Фрэнсиса, сержант Робби Биттермен притормозил в двухстах метрах от старого брошенного барака на северной оконечности пшеничного поля Сэма Уорнера, где тот когда-то держал инструменты. К удивлению полицейского, барак был освещен изнутри. Он вызвал подмогу, подкрался поближе и впервые за пятнадцать лет службы убил человека из табельного оружия. Одним выстрелом с шести метров в голову.
Убил Квинтона полицейский, но к тому времени Птичка уже лишила его сил, лишила власти над собой и окружающими. Бог простер свою длань и спас избранницу. Почему именно ее, а не других, на этот вопрос Элисон не смогла бы ответить. Точно так же ни она, ни Птичка не взялись бы утверждать, являлся ли последней в видениях Квинтон, то ли призрак его, то ли реальное прошлое. Все это оставалось загадкой.
Видеть сейчас Птичку, всего через неделю после той страшной ночи, сияющую, как того и следует ожидать от влюбленной, — пожалуй, лучшего и не придумаешь. Птичка спрашивала, следует ли ей теперь, когда она столько много узнала про любовь, стать монахиней. Элисон мгновенно освободила ее от всяческих обетов на этот счет, и Птичка со счастливой улыбкой на губах упорхнула.
— Ну что, вы успели с ним переговорить? — Рауди придвинулся поближе к Брэду. — Я про того, у кого кабинет наверху.
— С Темплом?
— Ну да. По-моему, я заслужил это. Уверен, вы со мной согласны.
— Все мы за последние две недели много чего заслужили, Рауди, — вмешалась Элисон. — Но порой, чтобы привыкнуть к новой коже и почувствовать себя в своей тарелке, требуется время.
— Я с рождения в своей тарелке, Элисон, — повернулся к ней Рауди. — А если мое поведение кажется вам кое в чем эксцентричным, то это всего лишь демонстрация того, что во Дворце юстиции я чувствую себя как дома.
— Конечно, конечно. И все-таки их мир для вас — новая кожа. И возможно, там не сразу увидят и оценят ваши… таланты. Согласны?
Эти слова заставили Рауди задуматься.
— Я вижу ваши таланты, — заверил его Брэд. — И Темпл тоже. Иное дело, что, откровенно говоря, вам будет не просто оценить таланты новых коллег. Они видят мир иначе.
— Это верно. — Рауди степенно кивнул. — Понимаю вас.
— И я не уверен, что вам понравится должность, о которой вы просите. Придется много ездить.
— Верно и это. Правильно замечено.
— По-моему, проще предоставлять в ваше распоряжение нераскрытые дела, чтобы вы занимались ими сами, в своем темпе, без помех со стороны менее проницательных, чем вы, мужчин и женщин. Что скажете?