– «Геркулесом». А окна нараспашку обеспечивают доступ относительно свежего воздуха, – с усилием проронила я, с тревогой вглядываясь в пугающую темноту. Скорее бы рассвет… – Если открыть дверь, будет замечательный сквознячок.
– Как бы им нас окончательно не сдуло. Интересно, где Гоша и Паша спят? Давай их разбудим? Вроде как нечаянно. Один будет дядькой Черномором, второй – тридцатью тремя богатырями. Сводный отряд – тридцать три в одном.
– Боюсь, что братиков вообще здесь нет. Они на спецзадании: под покровом ночи повезли покойника домой, в родную хижину. Надеюсь, оперативники не сидят там в засаде. Спровоцированный нами звонок из монастыря после проверки на месте вполне могли расценить как ложный вызов. Покойника в доме уже не было. Если возврат его телесной оболочки пройдет нормально, надо как-то продублировать звонок. При такой аномальной жаре…
– Иришка, давай не будем касаться этого вопроса. Зачем ребятам везти мертвое тело в Козельск? Возьмут, да и закопают его… Нет, это не по-человечески. По-человечески следует его похоронить… где-нибудь. А для этого необходимо получить свидетельство о смерти. Мама дорогая! Сплошной криминал.
Дверь комнаты резко распахнулась. От неожиданности мы с Наташкой прыгнули к зарешеченному окну. В полной уверенности, что от страха можно просочиться в любую щель. Этого не потребовалось. На пороге возникла сладкая парочка: через силу улыбающийся Денис и Анюта с застывшим лицом. Я мгновенно прокрутила в голове наши с Натальей переговоры и пришла к выводу, что ничего предосудительного в адрес молодоженов они не содержали.
– Что-то еще случилось? – деревянным голосом поинтересовалась я, делано-небрежно оперлась рукой на металлическую решетку окна и с ужасом поняла, что вываливаюсь вместе с ней на относительно свежий воздух. В какой-то мере это тянуло на подвиг. Только случайный. Меня надежно ухватили за ноги дружеские руки. Кажется, всей троицы. Синяков будет! И не сосчитать. Вернуть на место мою перегнувшуюся вниз персону не смогли. Тормозом служила решетка, с которой я никак не могла расстаться. Она все время во что-то упиралась. Спасатели требовали немедленно бросить ее, но под окном в световой зоне, образованной потолочным светильником в виде голой лампочки, бесстрашно стоял черный человек в черной маске. В ее прорезях я отчетливо видела как блестят его глаза. Он ухмылялся. Правда, под маской этого видно не было, тем не менее я была уверена: он определенно ухмылялся. И ухмылка была наглой. Черномасочник издевательски (а как же иначе?) протянул вверх руки, предлагая мне рухнуть к нему вместе с металлическим ажурным приложением, но я отчаянно пискнула: «Не-ет!» Человек пожал плечами, сделал руками предложение грянуться оземь без его помощи и отступил в темноту. Я наконец-таки отпустила решетку и позволила втащить себя в комнату.